Когда Кейт повернула в сторону конюшен, послышались удары церковного колокола, и у нее все сжалось внутри от страха.
Один, два, три, четыре…
«О нет! Остановись! Не звони больше…»
Пять!
У нее упало сердце. Должно быть, часы мисс Парем отставали. Она опоздала. Почтовая карета уже уехала, а следующей не будет до утра.
И пусть летние дни сейчас самые длинные, но через несколько часов ночь все равно наступит. Почти все свои деньги она истратила на ноты, оставив только на обратный проезд, так что платить за ночлег на постоялом дворе и еду ей нечем.
Кейт стояла столбом в уличной толпе. Люди толкали ее, обходя со всех сторон, и никому не было до нее дела. Никто ей не поможет. Холодное, черное отчаяние охватило ее.
Оправдались ее самые худшие опасения. Она осталась в одиночестве. Не только на эту ночь, навсегда! Собственная родня бросила ее много лет назад. Никому она не нужна. Так и умрет, всеми забытая. Будет доживать жизнь в каком-нибудь тошнотворном пансионе, как мисс Парем, и пить трижды спитой чай, заедая его собственной злобой на весь белый свет.
«Будь храброй, моя Кэти!»
Всю жизнь она цеплялась за память об этих словах как за средство спасения. Кейт поверила, что они означают, будто где-то есть кто-то к ней небезразличный. Она не должна глушить в себе этот голос. Паническое настроение совсем ей не свойственно и ни к чему хорошему не приведет.
Кейт закрыла глаза, сделала глубокий вдох и мысленно оценила ситуацию. Она умна, талантлива, молода и, слава богу, здорова. И никто не сможет у нее это забрать, даже злая, трясущаяся старая дева со своей клюкой и помоями вместо чая.
Ведь есть же какое-то решение. Может, продать что-нибудь? Например, накидку из розового муслина, обшитую лентами и кружевами, – подарок одной из учениц… Нет, это исключено. И вот незадача: свою летнюю шляпку, причем самую красивую, она забыла у мисс Парем, и уж лучше ночевать на улице, чем возвращаться за ней.
Если бы прошлым летом она не подстриглась, можно было бы продать волосы. Но сейчас локоны едва отросли до плеч и были обычного каштанового цвета. Ни один мастер по парикам не соблазнится купить такие.
Придется возвращаться в музыкальную лавку. Вдруг удастся уговорить хозяина забрать ноты и вернуть деньги. Тогда можно будет снять комнату в каком-нибудь приличном месте. Ночевать одной на постоялом дворе страшновато – ведь у нее даже пистолета с собой нет. Можно, конечно, подпереть дверь стулом, всю ночь бодрствовать и держать под рукой каминную кочергу.
