И может сделать ей больно.
Он закинул руки за голову и переплел пальцы, чтобы удержаться и не коснуться ее: достаточно было того, что касалась его она – легко и ласково.
– Поспи немного, – посоветовал Торн.
– Не могу заснуть. Я только что стала женщиной, и у меня в голове теперь куча планов. Как ты думаешь, мы сможем устроить венчание в Святой Урсуле? Это такая красивая церковь! Я во сне видела, как сочетаюсь браком там.
Торн хмыкнул.
– Не думаю, что рядом с тобой у алтаря стоял я.
– Я не уверена. Может, и ты: лицо жениха всегда оставалось в тени. – Кейт приподнялась на локте и повернулась к нему лицом, глаза ее загорелись от любопытства. – Ты когда-нибудь видел меня во сне?
– Было, – неохотно признался Торн, но лишь потому, что ей явно хотелось услышать положительный ответ. – Хотя я запрещал себе думать о тебе.
– Почему?
Он смотрел вверх, в темноту.
– То, что я обычно вижу во сне, не имеет никакого отношения ни к свадьбам, ни к церквям.
– О! – Кейт провела рукой по его груди.
– Это неправильно. То, как я поступил с тобой.
– Чушь!
Она легла на него, живот к животу, скрестив на его груди руки и положив на них подбородок. Теперь он видел только ее лучившееся улыбкой лицо. Ее волосы свесились вниз и как шторой закрыли их от остального мира, чтобы они могли целоваться сколько душе угодно.
Господи! Торн не верил себе, что такое возможно. Она здесь, рядом с ним, и принадлежит ему. Он боялся дотронуться до нее – вдруг исчезнет, – поэтому продолжал держать руки за головой и позволял целовать себя так, как ей хотелось.
– Сэмюэл, – заговорила наконец Кейт, – ты получаешь разрешение видеть меня во сне когда угодно и в каком угодно виде. – Она села на него верхом и направила указательный палец ему в грудь. – Но только при одном условии. Как проснешься, будешь рассказывать, какой меня видел, чтобы я могла воплотить твой сон в реальность.
– Не говори так. Ты не представляешь, каким извращенным может быть воображение у мужчин.
– Просвети меня.
Она наклонилась над ним, опираясь на руки, расставленные у него по бокам. Перед глазами Торна маячили ее груди, вызывая танталовы муки, мягкая поросль между ее бедер щекотала живот, и член у него ожил, вытянулся, налился силой в поисках тепла и нежности. Торн мог бы схватить ее за бедра и, резким движением насадив на себя, протиснуться в это лоно, узкое, как кинжальные ножны, но не дал свободы рукам, огромным усилием воли удерживая их за головой.
– Расскажи мне, – выдохнула Кейт. – Поведай обо всех своих извращенных, порочных, чувственных желаниях.
