– Я предлагаю сделать объявление в полночь, – заявила Хэтти. – Надо заставить всех трепетать в предвкушении.
Кейт уже трепетала, но от совсем другого чувства – от ужаса.
Она не могла понять, почему эта идея вызывает в ней такую тревогу. Если ее объявят новообретенным членом семьи да еще на балу в ее честь – это же предел мечтаний, момент сказочного триумфа для девушки, которая росла с постоянным ощущением отверженности и одиночества. Можно не сомневаться: друзья обязательно порадуются за нее, – за исключением, возможно, миссис Хайвуд, которую наверняка хватит удар от зависти.
И все-таки она не могла представить себе без внутреннего страха момент, когда предстанет перед своими друзьями и соседями и ее объявят леди Кэтрин Грамерси…
Как бы ей хотелось самой до конца поверить в это! Вспомнить все до мельчайших деталей, чтобы больше не сомневаться. С каждым днем она все больше уверялась в том, что воспоминания где-то тут, рядом, плавают близко у поверхности, ближе, чем прежде. Нужно просто найти в себе смелость, чтобы отомкнуть память.
Когда все перешли в другую часть сада, Баджер погнался за павлином, нарезая круги среди клумб, и Кейт, оставив спутников, бросилась за ним. По пути ей попался розовый куст, и она, наклонившись к цветку величиной с чайную чашку, дотронулась до бархатистых лепестков. Их невесомая нежность пронзила ее. В ней инстинктивно, как дыхание, зазвучала мелодия:
Взгляни на сад в роскошном цветении…
В этой песенке присутствовало нечто важное! Иначе она не всплывала бы в памяти всю жизнь.
Обратив внимание на шуршание гравия, Кейт обернулась и увидела Баджера, который, оказывается, следовал за ней по пятам.
Немного постояв, она вдруг двинулась в противоположном направлении.
У нее не было определенной цели. Просто она забыла что-то важное.
Она будет идти и идти, идти до тех пор, пока не вспомнит, пока не достигнет конца того длинного темного коридора.
И когда доберется до него в этот раз, то откроет ту дверь.
– Не задерживайтесь, Кейт! – крикнула ей вслед Ларк. – Небо в тучах, как перед дождем.
Худшего дня для поездки Торн не выбрать мог. Стоило ему тронуться в путь, как небо затянули грозные тучи, а через пару часов начался дождь.
И с того момента лило не переставая.
Этим проклятым суссекским дорогам требовалось всего несколько дождевых капель, чтобы превратиться из проходимой грязи в непроходимые болота. Продвижение вперед было трудным и нудным. После того как получил бумаги об отставке, ему было бы проще, не заезжая в Спиндл-Коув, прямиком отправиться в Америку, но нужно было забрать свои вещи и кому-то передать командование отрядом ополченцев.
