Даже сейчас, если прислушаться, до нее доносился шепот «Аве Мария» и перестук бусин, которые Бриджид Кассиди перебирала молочно-белыми пальцами, пока кожа ее не истерлась и не обнажила сырую плоть. Маргарет потрясла головой, чтобы отогнать воспоминания. Она намеревалась выяснить, что заставило ее брата прибыть в страну, которую он так ненавидел.
Маргарет порылась в карманах юбок и вытащила небольшой тканевый сверток. Это единственное, что она могла позволить себе приобрести на свои скудные доходы.
– Ты голоден, Мэтью?
Он потер у камина запачканные углем руки, отблески огня осветили лицо.
– Я б корову съел.
Мэгги проронила смешок. Мэтью, несмотря на все страдания, мог своей очаровательной улыбкой и вкрадчивым голосом заставить улыбнуться даже самую плаксивую женщину.
– Придется довольствоваться хлебом и сыром, приятель. Но на десерт у меня есть яблоко.
Брат снова задорно улыбнулся.
– Ну, это целый пир. – Его рука скользнула в потрепанную куртку. – И может, немного божественного нектара?
Маргарет покачала головой, присоединиться к нему было бы соблазнительно, но она знала об опасности. – Я больше не пью, Мэтью.
Мистер Кассиди вытащил из куртки зеленую бутылку и держал ее в руках, как ребенок игрушку.
– Но ведь ты не заставишь своего бедного брата страдать, правда?
– Делай, как знаешь. – Она положила сверток на стол, отодвинув немного свои бесценные книги. Иногда ей хотелось позволить себе больше книг, но эти деньги отправлялись тем, кто нуждался в них гораздо больше ее. – Только не слишком много.
Хлопок вырвавшейся на свободу пробки прокатился по крошечной комнате.
– У меня нет желания заливать мои беды, милая.
Маргарет закатила глаза, думая о толпах на улицах, покупающих этой ночью бутылки с дешевым джином, который выжжет их внутренности быстрее, чем доберется до мозгов. Она сама слишком часто так поступала, не способная вынести окружающие ее страдания.
– Тогда ты в меньшинстве.
Мэтью с отвращением выдохнул.
– Конечно, но в этом вонючем городишке кто бы не захотел пропить все мозги?
Было бы так просто вступить в их детскую перепалку. Даже когда люди вокруг падали, как срезанные ржаные колосья, они шутили и смеялись. Что еще им оставалось делать? Но сейчас надо взглянуть в лицо реальности. Не важно, как дорог брат ее сердцу, он больше не маленький мальчик. Никакие шутки не изменят того, во что он превратился. Больше оттягивать не стоит. Горло мгновенно сжалось от страха за него.
