Не поленилась и выжгла, а затем и чуть ли не на полметра перекопала контур, чтобы ненароком не подпалить лес и лишь ко времени, когда небо заполонили звезды, я, наконец умывшись и переодевшись в чистое, сидела на капоте Олежкиного джипа и бездумно смотрела, как пламя, щедро сдобренное бензином, пожирает мертвые тела.
Спать не хотелось. Если уж на то пошло, то ничего толком не хотелось. Незаметно подкралась коварная апатия, даже некоторый ступор, из которого меня вывел странный гул.
Гул…
Моментально насторожившись, а затем и вовсе спрыгнув с капота, я пыталась понять, откуда он доносится и что может значить. В мозгу не возникало ни одной ассоциации, и спустя несколько секунд я признала, что этот звук мне абсолютно незнаком. А затем появилась вибрация. Вибрировало всё — земля, костер, деревья, машина и даже я. Вибрация нарастала, как и гул и совсем скоро они слились воедино, причем начав доставлять ощутимый дискомфорт.
Отступив как можно дальше к деревьям, пригнувшись к земле и зажав уши руками, я уже хотела зажмуриться, понимая, что пик уже близко, как гул перешел в визг, а затем костер взорвался огненным шаром, раскидывая угли и горящие ветки по округе и в небо взмыл… взмыло… точнее попыталась взмыть визжащая Димкина душа.
Наверное, мои глаза были идеально круглой формы, потому что я видела именно это.
А затем стало ещё страшнее, потому что он орал, вырывался, огрызался, но никак не мог вырваться из крепких рук, принадлежавшим остальным умершим. Настя, Света, Олег и Костя — это были именно они. Бесплотные полупрозрачные призраки, но тем не менее…
Я не знаю, сколько это продолжалось, но они держали и горели. Они горели и горел он, их убийца. И если он был в ярости, то они улыбались.
Это было страшно…
А к утру они сгорели, не оставив после себя даже пепла.
Наверное, я всё-таки на некоторое время отключилась, потому что пришла в себя от противной щекотки муравья, заползшего под футболку, а когда встала, чтобы размять затекшее тело, то на месте погребального костра обнаружила лишь выжженный на три метра участок с потрескавшейся землей.
Мистика…
Постояв некоторое время в растерянности, поняла, что медлить и дальше нет смысла и необходимо действовать. Кстати, если верить телефону, который вот-вот разрядится, то сегодня уже вторник и мне придется потрудиться, чтобы объяснить своё отсутствие на работе. А ещё придумать внятное алиби и то, где меня носило все эти дни. Радовало одно — то, что я еду с ребятами, не знал никто, потому что они заехали за мной в самый последний момент по предложению Насти. Я всегда была легка на подъём и, поддавшись уговорам знакомой, что все ребята порядочные и мне переживать не о чем, просто кинула в спортивную сумку несколько вещей и уже через пять минут знакомилась с остальными, ждущими нас внизу.
