- Я не хочу убивать его! - вскрикнула Вера, не дослушав объяснений. - Он же мой сын! Это ВЫ должны понять, что Я стану убийцей, если избавлюсь от ребенка! Я так долго его ждала!
Евгений Петрович поморщился. Сколько за свою практику он перевидал подобных истерик, одному Богу известно! И все они, эти страдающие от взыгравшего материнского инстинкта овечки, потом покорно шли в абортарий, и общество могло спать спокойно.
- Вера Павловна, ну не будем устраивать тут сцен! Вы, может, боитесь процедуры? Hапрасно! Это раньше все делалось первобытным способом! А сейчас - всего лишь пара укольчиков, и практически никакой боли!
Женщина всхлипнула. Доктор поспешно налил ей воды из залапанного стеклянного графина.
- Вот, попейте и успокойтесь. Я знаю, что вы долгое время лечились от бесплодия, но вы сможете и второй раз! Сейчас медицина лечит намного эффективней, чем раньше... Hу или, в крайнем случае, подкопите денег и сделаете себе клона!
Вера зло оттолкнула руку доктора, протягивающего ей воду.
- Hе нужен мне ваш клон! Я хочу ЭТОГО ребенка!
Тут она вдруг встрепенулась, неожиданная мысль - спасение, промелькнула в ее разуме, спешно пытающемся найти выход из ситуации.
- Евгений Петрович, я - православная. Вера не позволяет мне...
Вера не позволяет Вере, усмехнулась она про себя.
Доктор внимательно посмотрел на беременную. Если бы эта дурочка знала, сколько матерей прибегло к подобной дешевой уловке!
- Послушайте, дорогая моя, буду с вами откровенен... Православный синод, как и протестанты, как и католики, солидарны с государством, ибо все понимают, что так будет лучше для всех. Они ведь не такие упертые фанатики, чтобы... - Врач пожевал губами, но не отважился высказать что-то, что по его понятиям могло являться крамолой. Вы посмотрите на страны третьего мира, - продолжил он уже в другом тоне, - на всех этих мусульман, сплошной разгул криминала! Одним словом, Вера Павловна, не создавайте себе больших проблем!
Или идите к участковому идеологу, пусть он вам промоет мозги, как следует, с раздражением подумал доктор.
Вера сидела, закрыв глаза ладонью. Потом подняла голову, по ее щекам стекали две тоненькие блестящие ниточки, вздернутый нос покраснел. Она смотрела на благожелательного врача, чьи глаза выражали положенное официальному лицу казенное сочувствие.
- И к тому же, - Евгений Петрович пустил в ход последний, добивающий даже самых стойких, аргумент, - вы ведь знаете, что происходит с убийцами в нашем обществе? Если вы такая любящая мать, то лучше не позволите своему дитю родиться, и не допустите того, что с ним сделают, окажись он маньяком. Как видите, я даже не упираю на ваши гражданские и человеческие чувства, не призываю пожалеть вероятных жертв вашего сына! Я, врач, беспокоюсь о будущем вашего же малыша!
