— Но ведь я много лет охотилась, к тому же, многие считают, что это я убила тех двух алкашей из Степи.
— А это правда?
— Конечно же, нет!!!
— Я так и думал, ведь никогда не поверю, что ты смогла лишить живое существо жизни, ведь это противно природе Дарующей Жизнь.
— Я ведь охотилась…
— Брось, я прекрасно знаю, что на охоте тебя привлекал сам процесс, а не его результат. И когда оставался лишь один прыжок, который был бы смертельным для жертвы, ты отпускала ее. Даже в те дни, когда охотилась со своим другом Драконом, ты не убивала. Всех животных убивал он.
— От вас ничего не утаить.
— Что ж, жизнь научила меня наблюдательности. До того, как я стал волхвом, а твой отец правителем, мы занимались наукой. Это мы создали материал способный трансформироваться вместе с Волком. Так званный метал-оборотень… — Некоторое время старый волхв молчал, а потом продолжил: — раньше я был не уверен, но это землетрясение расставило все на свои места. Теперь я знаю, что тебя ждет сложный и опасный путь. И если ты хочешь выжить, ты должна научиться убивать. Я знаю, что это противно твоей сути, но смерть всегда была спутницей жизни. От этого не уйти. — Волхв сделал не большую паузу, доставая что-то из кармана плаща. Это оказался странный черный стилет. — Этот клинок спасет твою жизнь. Когда ты будешь в своей истинной сущности, он будет всего лишь безобидной татуировкой на твоем плече, а когда ты примешь волчий образ, он даст тебе стальные когти и зубы. Эту сталь невозможно сломить или остановить ни доспехами, ни магией. Лишь очень сильная магия, объединенная с наукой способна победить эту сталь. Этот стилет много раз спасал жизнь мне и твоему отцу. Теперь я дарю его тебе.
Я несколько мгновений смотрела на клинок, а потом, прошептав слова благодарности, взяла его в руки. В тот же миг, стилет в моей руке «ожил». Я почувствовала, как холодный метал впитывается в мою кожу, и медленно плывет к плечу, создавая рисунок прекрасного клинка. Боли не было, но чувство было не из приятных.
— Теперь иди, — произнес волхв, — солнце уже высоко, а к вечеру ты должна покинуть Вольстрим. — Несколько мгновений он смотрел на трещину, а потом произнес: — не волнуйся, я позабочусь о твоем доме.
— Спасибо. — Тихо произнесла я, и последний раз посмотрев на родные стены, пошла прочь.
Идти было труднее, чем ночью. Землетрясение навалило сугробы снега, что раньше лежал на кронах деревьев. К тому же, сильная усталость давала о себе знать.
