— Да, да! — закричала толпа участников турнира.
С высоты своего помоста все четверо судей в знак согласия кивнули. По знаку старшего из них судейский герольд воскликнул:
— Перережьте же веревку и начинайте биться!
Слуги участников турнира бросились врассыпную.
Столкновение было жестоким. Шум был оглушительным; с ристалища потянуло запахами травы и свежей земли, навозом, человеческим и конским потом. Очень скоро можно было ощутить пресный и сладковатый запах крови.
Раны были легкими, но многочисленными. В общей схватке трудно было различить, кто одерживает верх. Вскоре беспорядок стал полным, с поля понесли все больше раненых.
Один из участников турнира, одетый в кольчугу, на сильном коне, быстро завладел вниманием дам, судей и зрителей.
Вскоре на поле остались только шестеро. В их числе был тот, кто заставлял орать от восторга зрительскую толпу.
— Кто этот скромно одетый рыцарь? — спросила Анна.
— Никто не знает, — сказала графиня де Валуа. — Кажется, известный вам Оливье у него в оруженосцах.
— Наверное, этот человек разделяет страсть юноши, — прыснула графиня Санская.
— Вот, наверное, почему он не бьется под цветом кого-либо из нас, — объяснила на редкость симпатичная графиня Шартрская.
— Он сидит на коне, как никто, и более проворен… Посмотрите. Можно подумать, что это русский всадник, — сказала Анна, прижимая руки к груди.
На ристалище оставались еще четверо участников. Королева жестом подозвала к себе судейского герольда.
— Пойди скажи этому рыцарю, что я была бы счастлива, если бы он бился под цветом Ирины.
— Но, ваше величество, это для него слишком большая честь. Здесь ведь его никто не знает. Он, может, даже и не рыцарь, почему иначе отказался назвать себя? Не будь поддержки сеньора де Шони, судьи вовсе не допустили бы его сюда.
— Мне достаточно, что сеньор де Шони уважает его. Иди и передай мое предложение.
Герольд поклонился и направился к безымянному рыцарю.
— Ее величество королева просит, чтобы вы взяли цвет ее молочной сестры Ирины. Согласны ли вы?
— Передайте королеве, что, с Божьей помощью, я не посрамлю оказанную честь.
Незнакомец как был, в шлеме, подъехал к трибунам и, перехватив меч за лезвие, протянул его Ирине.
— Какой грубиян, — прошептала Матильда матери, — даже не снял шлема!
— Может, он нездешний и не знает обычаев? Они такие разные в различных странах. Тем более что участвующий в турнире рыцарь может ведь и не раскрывать себя.
Зардевшись, Ирина привязала головную накидку к рукояти меча.
