— Папа римский Леон внимает германскому императору, — сказала Адель Фландрская. — Император же не одобряет союз наших двух стран. Но эта свадьба, поверь, состоится, потому как король очень хочет этого. Папа не посмеет отлучить вас от Церкви. Наши лазутчики уверили нас в этом.
В венце из мокрых черных кос, еще более подчеркивавших хрупкость обнаженной шеи, кроткая Матильда опустила глаза.
Какое было разительное отличие меж этими двумя женщинами: одна яркая, одетая в длинное темно-синее платье; пылающие рыжие волосы скручены жгутом на голове и делают ее еще выше. Другая — ростом с двенадцатилетнего ребенка, ярко-красное платье еще более подчеркивало матовый цвет ее лица…
Отказавшись сесть в носилки, обе подруги обнявшись вернулись через поля в замок.
* * *
Под огромной столетней липой во дворце замка король, герцог, епископ из Мёлана и граф Фландрский пили вино. При входе дам все, кроме епископа, встали.
— Мне кажется, вы знакомы с королевой? — сказал Генрих, обращаясь к Гийому.
Пунцовый, как платье его невесты, герцог молча поклонился.
— Моя дорогая, герцог Гийом рассказал мне о вашей встрече. Неужели же в вашей стране так принято, чтобы девушки скакали по лесам без сопровождающих?
Многие обратили внимание на приступ раздражения, вмиг овладевший Анной.
Адель пришла на помощь королеве.
— Брат, не сердитесь. Направляясь помолиться в свитое место, королева случайно потеряла свою свиту.
— Странные иногда случаются встречи: направляешься в святые места, а встречаешь мужчину, — пробормотал король.
Солнце медленно садилось у подножия дерева, на коврах были разложены подушки, чтобы дамы могли отдохнуть в тени. Стоял прекрасный летний вечер, наполненный шорохом насекомых и пением птиц. В окрестных полях слышалось пение жнецов. Это был час, когда все в природе успокаивается, когда уставший от зноя рассудок лениво переключается с одного предмета на другой, а расслабленное тело наслаждается свежестью вечера и вином. Все было спокойно. Каждый наслаждался этими минутами, позабыв во время этой приятной передышки былые ссоры, ненависть, зависть, злобу, заговоры, составлявшие повседневную жизнь странствующего двора короля Франции. Раскинувшись на подушках, Анна ощутила сейчас чувственное желание.
Возлежавшая рядом с ней Матильда приподнялась и положила голову королеве на плечо:
— Знаешь, мне бы хотелось, чтобы ты спела русскую песню.
— Попозже… сейчас так хорошо!
— И все же я попрошу Оливье д’Арля — пусть сходит за инструментом.
