— Н‑нет, сэр…
— Ты знаешь что‑то, о чем должен знать капитан? — спросил он напрямую, с дьявольской проницательностью, и мне стало не по себе. Неужели он догадался обо всем? Тогда нам конец — громила Гарри запросто свернет шеи обеим, и вскрикнуть не успеешь.
— О чем вы, сэр? — голос мой дрожал, но я стоял на своем… — Я ничего плохого не сделал…
— Билли свой парень! — вдруг раздался за моей спиной голос. — Он ни за что не выдаст друзей. Правда, Билли?
Джон вышел из тени.
Гарри стоял за спиной Джона. В его руке отливала огнём сталь.
— За борт его, капитанского прихвостня!.. — зашипел он.
— Гарри, не суетись. Уверен, Билли с нами.
— Так ли это? Он всё вынюхивает.
Гарри схватил меня за ворот, меня едва не стошнило, так дурно от него пахло. Щека моя почувствовала холод клинка.
— Что, щенок, вынюхиваешь? Тебя Скиннер подослал? — он впервые неуважительно назвал капитана просто по имени.
— Н‑нет… — голос мой дрогнул.
Я набрал в грудь побольше воздуха, и вдруг, неожиданно для себя самого вскрикнул:
— Убери от меня руки!
Желудок мой сжался в комок, так испугался я собственных слов.
— О, щенок рычит! — Гарри демонстративно отстранился, но меня не пустил.
— Отпусти его, Гарри! — снова я услышал голос Джона.
Это меня приободрило.
— Руки!.. — сказал я уверенней, и Гарри ослабил хватку.
— И что? Отпустить тебя к капитану, поплакаться?
Кровь ударила мне в голову.
— Сам иди, плачься! Я никогда никому не рассказываю то, что не нужно!
Может, говорил я несколько сумбурно и срывался, но Гарри вдруг отпустил.
Мне не понравилось, что мистер Бёрк всё это время безучастно наблюдал, в то время как Джон хоть как то вступался за меня.
— Вот видишь, Гарри! Я ж говорил, что Билли славный парень, есть в нём стержень, и он на нашей стороне. Билли?
— Я не знаю, что вы затеваете, но капитан мне не друг и не отец, и я не собираюсь о чём‑либо ему докладывать. Это ваше дело…
— Ваше? — Гарри вновь завёлся. — Да нет, малыш, НАШЕ. Ты теперь либо с нами, либо…
— Либо?
Гарри вновь приставил нож к моей щеке.
— Либо концы в воду…
Я промолчал. Я не мог говорить.
— Я…
— Да?
— Я с вами…
Я понял, что боцман в курсе. Недовольство капитаном было шире, чем я предполагал. Оно и неудивительно — людям всегда мало того, что есть, и постоянно хочется больше. А капитан Скиннер щедростью не отличался. В конце концов, жадность его и сгубила.
