Геральт не подошел, не склонился, не промолвил ни слова. Я подсознательно ждала этого, хотя бы насмешек, но навсей, казалось, не замечал распростертого у ног тела. Живого тела, моего тела.
Сколько пролежала, не помню. Кажется, даже потеряла сознание, иначе почему не помнила, когда унесли Алексию?
Подняла голову и наткнулась на изучающий взгляд Геральта. Он сидел на стуле, закинув ногу на ногу. Ни один мужчина не позволил бы себе столь непристойной позы при женщине, а этот положил лодыжку на колено. И взгляд – будто интересно, подохнет ли паучок в банке.
– Ждешь утешения? – Вопреки ожиданиям, голос звучал ровно, без издевки. – И хочешь гордо от него отказаться, верно? А я не стану утешать. Попроси – может быть.
– Вы!.. – Поднялась на колени и поправила волосы. Никак не могла найти нужные слова, чтобы описать бушевавшие внутри эмоции. – Вы!.. Алексия… Вы чудовище, ваше сиятельство!
– Для тебя – Геральт или милорд Геральт. – Навсей встал, но лишь затем, чтобы перевернуть стул и оседлать его задом наперед, положив подбородок на сложенные на спинке ладони. – Все-таки жизнь спасла. О чудовище уже слышал, осталось только делами доказать, верно? Только вот незадача, – осклабился Геральт, – у меня есть дела важнее, нежели истязания светлой. Хватит с тебя собственной приемной семейки.
Темный помолчал и неожиданно спросил:
– Хотя бы ударить способна? А то все плачешь и сыпешь смешными ругательствами.
Задумалась и честно призналась:
– Нет.
Навсей впервые улыбнулся без примеси темных эмоций. Лицо его сразу преобразилось, стало похоже на то, каким увидела его впервые. Тем, которое всколыхнуло сердце. На мгновение даже забыла о крахе собственного мира.
– Я провожу тебя в спальню. Твою спальню, – на всякий случай уточнил Геральт. – Не выдержишь зрелища Талии. Можешь поплакать. Потом зайду и принесу пару книг. Пора приобщаться к собственным корням. Или Филиппу принести? Он, – навсей усмехнулся, разрушив иллюзию присутствия прекрасного незнакомца, – кажется, тебе понравился. Могу отдать. Светлых, как ланг, не держат.
Вздрогнула и с возмущением глянула на Геральта. Он меня с кем-то спутал. И что значит – не держат? Как меня вообще собираются «держать»?
– О, гневаешься! – довольно констатировал Геральт. – Значит, живая. Правильно, стоит ли жалеть падаль?
– Они не падаль, они моя бывшая семья! Даже если отец… – я осеклась и исправилась, – человек, которого считала отцом, совершил тот поступок, он все равно лучше вас.
