С тех пор кто бы ни стоял во главе полицейского ведомства — деятельный А. Д. Балашов, безразличный В. П. Кочубей или престарелый В. С. Ланской, фон Фок по существу возглавлял всю практическую деятельность секретной части, хотя и подвизался как бы на вторых ролях. Это же положение сохранил он и тогда, когда было создано пресловутое Третье отделение — высшая тайная полиция при Николае I. Во главе нового рода полиции, призванной «открывать всякие дурные умыслы против правительства», был поставлен А. X. Бенкендорф, а пост его заместителя и фактического руководителя, или, как тогда говорили, управляющего, по-прежнему занял незаменимый фон Фок.
В этой должности дослужился он до тайного советника (чин немалый — третий класс из четырнадцати согласно табели о рангах), что соответствовало армейскому званию генерал-лейтенанта.
Глава высшей полиции, ее главноуправляющий А. X. Бенкендорф мало что смыслил в делах сыска, да и охоты к этому ремеслу, по правде говоря, не имел, как скажет его современник барон М. А. Корф. К тому же он отличался беспамятством и был так рассеян (этим же, кстати, славился и его отец), что нередко становился из-за этого мишенью острословов. Единственно, в чем он отличался, было волокитство.
Легко понять, что такой управляющий, как фон Фок, вполне устраивал «бестолкового царедворца». Больше того, как свидетельствует Н. И. Греч, Бенкендорф был «должен фон Фоку своею репутацией ума и знания дела».
Надо, однако, заметить, что нерадивость Бенкендорфа не делала его добрее и благороднее. Отсутствие у него, по словам А. И. Герцена, энергии, воли и сердца возмещалось ожесточением.
Если поведение шефа часто объяснялось его недомыслием и порочными чертами характера, то помощник, человек по общему мнению умный, образованный и вполне светский, сознательно надевал личину чуть ли не сторонника свободомыслия, в сущности, оставаясь при этом обычным провокатором.
Как и Бенкендорф, у которого, по замечанию того же А. И. Герцена, был обманчиво добрый взгляд, фон Фока отличало поразительное умение носить маску доброжелательного человека. Хорошо его знавший Ф. Ф. Вигель в своих известных воспоминаниях называет фон Фока «немецким мечтателем». Он действительно сумел создать о себе репутацию человека незлобивого, как будто и не расположенного «под кого-либо подыскиваться». И только когда гневался, лицо принимало строгий вид, огромная на правой брови бородавка, обросшая волосами, начинала дергаться, что приводило в страх собеседника, особенно во время допросов.
