Тогда же д’Эон по велению короля возобновил свою деятельность как разведчик, вновь стал информировать монарха лично о политическом положении северной соседки. Его шифрованные депеши содержали, как обычно, немало ценных сведений и гораздо лучше обрисовывали обстановку, чем донесения посла. Особенно в неприглядном виде выставлял он придворных и даже самого короля Георга III. Эти его беглые зарисовки, в чем-то и не вполне достоверные, соответствовали духу английского двора, где подкупы и распущенность нравов были ничуть не меньше, чем в Версале.
В этот момент произошло новое перерождение кавалера д’Эона в женщину. Что же случилось? Ответить однозначно довольно трудно, различные источники называют разные причины. Будто бы в условии о выплате пенсии говорилось, что получать ее д’Эон сможет лишь в том случае, если облачится и женское платье. Такую весьма странную прихоть Людовика объясняли якобы его желанием выставить кавалера в смешном свете. Можно ли испытывать доверие к шуту? Конечно же нет. Значит, все, что от него исходит, в том числе и сведения о короле, если он вздумает их публиковать, абсолютный бред неудачливого комедианта.
По другой версии, его заставили нарядиться женщиной, чтобы таким, довольно, впрочем, странным путем, предотвратить дуэль д’Эона с сыном бывшего посла Герши (к тому времени умершего), который хотел отомстить за отца. Мать молодого человека, зная, что д’Эон непревзойденный дуэлянт, и справедливо опасаясь за жизнь своего отпрыска, умолила короля предотвратить поединок. И якобы тот ничего лучше не придумал, как приказать д’Эону носить женское платье. Драться с женщиной наследнику славного рода Герши было непристойно.
Была еще одна догадка причины превращения д’Эона в женщину. Она вела в покои самого Георга III и касалась интимных отношений его супруги. Когда-то, задолго до того, как она стала английской королевой, д’Эон знал Софью-Шарлотту (дочь герцога Мекленбург-Стрелицкого).
В Лондоне будто бы он возобновил с ней знакомство. Отношения перешли в любовную связь, о чем стало известно королю. Тогда, чтобы предотвратить скандал и спасти честь королевы, а возможно, избежать и мести, д’Эон предпочел заявить, что он женщина, лишь маскировавшаяся мужчиной. Об этом, мол, хорошо известно французскому королю, у которого можно-де навести справки. Ревнивый Георг III не приминул запросить Людовика XV: кто же на самом деле д’Эон — мужчина или женщина? И получил ответ, который надеялся услышать. Теперь венценосный английский владыка мог не сомневаться, что он настоящий отец наследника короны.
