— Ну, беги сюда, пробирайся, плыви скорей! — зовет он Леньку, но скоро понимает, что надо ехать самому — парень чем-то страшно напуган, оцепенел.
Куцый быстро вынимает шест, отвязывает сдерживающие дощаник веревки и быстро мчит, держа наготове весло, чтоб не удариться о Каменный Зуб. Миновав опасность, зло набрасывается на Леньку:
— Ишо чудить вздумал!.. Воды, что ли, в рот набрал, а?.. Чего стоишь, кикимора?..
Но Ленька не обращает внимания на его слова.
— Какая холера тебя испугала, а?..
Куцый неуклюже выходит из дощаника на кромку песка, смотрит на клочок материи, невольно вздрагивает. Но он быстро овладевает собой и каким-то надтреснутым голосом смеется вдруг, широко открыв рот, выставив мелкие и редкие, желтые от табака зубы.
— Эх, кикимора ты, кикимора! Чего испугался? На дне всякой дряни полно… Ну и набилось в люк…
— Нет! — бледный Ленька вздрагивает всем телом. — Там… там…
— Дурак! — орет на него Куцый. Потом ногой поддевает клок материи и швыряет в воду.
— Устал ты, вот и почудилось… Ей богу, полезешь в другой раз, ничего такого там не найдешь. Спорим на что хошь? Хоть на ружье и двадцать пять к нему патронов… Чудило ты гороховое. Трава сверху набилась, и все. Может, какая тряпка в ней запуталась, а ты напридумывал целый короб. Эх, ты. Ну, ладно, не обижайся, устал… Бывает. Водолазы, знаешь, тоже, когда устанут, им всякое начинает чудиться. Небось, читал про это?
— Нет… — испуганно смотрит на Куцего Ленька.
— Ты не читал!.. А я сколь таких книг перечел! Айда до хибары. Параня теперь заждалась, обед ныне такой сделает, аж губы оближешь!..
— Домой хочу… — робко заявляет Ленька.
— Э, нет! — в упор глядя на него, крутит бородой Куцый. — Дома ишо будешь. А уговор дороже денег. Я же тебе секрет раскрыл, а ты домой! Вот нырнешь разок-другой…
Они медленно поднимаются на крутой берег. Впереди Ленька. За ним — Куцый.
Куцый думает о «документе»: авось он подмок и ничего в нем уже никому не разобрать. Однако время от времени страх все-таки внезапно охватывает Куцего. Вдруг бумага не подмокла? Немец тогда завинчивал головку снаряда…
«Без Леньки надобно пошурудить там крюком. А то ведь, стервец, и ружье выиграет и ни за что потом не полезет за «кладом». Проклятый Улих! Покойник, а не хочет отдать золотишко…»
Куцый неистово сплевывает, глянув с обрыва на кипящие волны в горловине Пырши.
А Ленька в эти минуты думает, что не надо ему никакого клада, лишь бы уйти домой и больше никогда сюда не возвращаться. Он поглядывает по сторонам. Где же Юрка Крючок? Или он ему померещился?
