Слева от меня материализуется моя вторая сущность - искристо-белый китайский водяной дракон-левиафан. Фыркая и тряся усатой головой, она насмешливо поглядывает на меня и подгоняет вперёд вместе с барсом. Я же бегу между ними по снегу, освещаемая лунным светом, и радуюсь, что скоро - совсем скоро - я смогу сделать свой собственный выбор, убить Мглу или стать падшей. Воплотить проклятие в жизнь.
"Почему у меня настолько точное ощущение, что ты пойдёшь посерединке?" - вопрошает кошка, задумчиво поднимая глаза к звёздному небу.
- У тебя очень нестандартное мышление, - выдыхаю я, перепрыгивая через высоченный сугроб. Как же классно, когда дыхания хватает не то что на бег - на всё.
"Я тоже так считаю. Слишком всё предсказуемо"
- Ты-то помолчи, Дракоша. - Я фыркаю.
"Ой-ой-ой! Напугала! - Левиафан шевелит усами на манер симпатичного большого тараканчика. - Ты, кстати, будешь путешествовать по остальным Девяти Мирам? Ведь когда-то хотела"
- Мало сказать - хотела. Я горела желанием! И не перестаю. Только чуть позже.
"Когда?" - Ирбис разворачивается спиной ко мне и бежит спиной вперёд. Я вспоминаю имена своих сущностей.
- Аккуратнее, Ирма! - кричим мы одновременно с Адел.
Как по заказу, Ирма садится пятой точкой в сугроб, который естественно не замечает. Мы с Дракошей валимся в снег, захлёбываясь им.
Неожиданно моё внимание привлекает огромная чёрная пропасть, разверзшаяся слева от нас. Я интересуюсь о левиафана, что это.
"Эта пропасть - переход, - начинает объяснять дракон. - Если ты прыгнешь в неё в одном из твоих обличий, то проснёшься либо кошкой, либо драконом".
- С сознанием что-либо случится?
"Конечно. Ты потеряешь своё человеческое начало и полностью станешь магическим животным".
В моей голове звучит настойчивое:
"Эль, просыпайся".
Кто сказал, что я сплю? Я медитирую. И отходить от медитации не собираюсь.
"Эль".
Это было намного настойчивее. Продолжая купаться в холодных бриллиантах, я наслаждаюсь прохладой снега.
"Эль!"
О, как заговорил! Нет, не слышу, не вижу, не замечаю...
Я медленно выплыла из бессознательного состояния.
- У неё сегодня был трудный день, - оправдывалась перед кем-то Лаврентьева. - С утра истерика была, потом переход, съевший много сил, ещё куча информации, начавшая валиться на неё со вчерашнего дня. У девчонки сдали нервы, что ты хотел? Ты бы тоже в обморок грохнулся, узнав столько, сколько она. Я вообще не понимаю, как она раньше сознания не лишилась.
