Эх, дед! Мой дорогой дед…
Чего это я в воспоминания ударился? Не знаю, но, наверное, потому, что как бы ни было, но своих близких обижать и обижаться на них нельзя. На то они и близкие.
* * *
Шли мы быстро, без привычных походных сумок через плечо, когда налетела стая. Услышав дробный топот лап по асфальту, я оглянулся, вытаскивая на ходу пистолет. С десяток взрослых псов. Косой ощерился и щелкнул затвором.
– Ну вот, а старый плакался, что собак мало осталось.
Первая очередь выбила искры по асфальту. Одна пуля, видимо рикошетом, зацепила пса, и он волчком закрутился на месте. Вторая очередь ушла бог знает куда. Собаки рванули врассыпную, обходя нас вокруг.
– Не стреляй! – крикнул я Косому. – Ноги делаем, а то все патроны уйдут.
Косой согласился, и мы рванули. Мама дорогая, роди меня обратно! Всё как в детстве. Мы бежим, и они бегут. Парочка вырвалась вперед и идет нам наперерез. Они обходили нас, прячась в придорожных кустах. Вот этого допускать никак нельзя! Выстрелил на ходу одному в бочину. Надо же! Попал! Второй отстал в замешательстве. Обиженный вой остался за спиной. Вот и заветный домик впереди. Быстро мы домчались. Можем, если надо! Проскочив по ступенькам к парадному входу, я развернулся, подперев спиной стенку, и взял пистолет двумя руками. Косой привалился рядом со мной. Собаки отстали.
«Заходим?» – махнул головой Федя, указывая на вход. Я покачал головой. Сердце бьется так оглушительно, что я ничего не чувствую и не слышу, кроме его стука.
– Подожди немного, сейчас оклемаюсь, – говорю Косому, переводя дыхание.
– Давай быстрее, вон уже собаки показались. Почувствовал. Прошла волна. От парадного до лифта не добежим, не успеем. Придется отсиживаться в дверных проемах.
– Пора!
Бежим. Короткая остановка. Обнимаю Федю как родного – так не хочется поджарить нужную часть организма. Он обалдел, но терпит. Шепчу ему сквозь зубы:
– Шевельнешься, зад обожжет!
– Понял.
– Пора!
В два счета мы уже в лифте. Прыгаю наобум, не видя лестницы. Руки сбиваю, промахнувшись. Но вот уже цепко держусь за ржавую арматуру. Есть! Косой летит следом, так же промахиваясь и громко ойкая.
– Ты как там?
– Нормально, кажись, палец сломал.
Ползем, карабкаемся наверх. Внизу на удивление тихо. Может, рой уже перекочевал в другое место? Но расслабляться не стоит. Прем без передышки до крыши. Вот она, родимая! Дальше. Двери гостеприимно распахнулись, плюхнулись в кабинку. Она дернулась и пошла в низ. Вот теперь можно дышать не торопясь.
