Разговор переходил в завершающую фазу:
– Косой, эти двое с тобой?
– Где? – напрягся Косой и подтянул под себя ноги.
– На крыше над нами торчат.
– А, это мои, на шухере остались, – отмахнулся Косой. – Тебе теперь от Джокера гостей ждать надо.
Сказал Косой – и понимай как хочешь: то ли нас охранять собрался, то ли сам Джокера опасается.
– Как ты узнал, что двое и что на крыше? – опомнился Косой, с интересом поглядывая на меня.
– Услышал. Возятся они чего-то.
– Странно, я ни звука не слышал. У тебя, Толстый, слух, как у летучей мыши.
Я опять сдержался, чтоб не ляпнуть, что охрана наша в карты режется, и один из них сейчас паек проиграет, потому как две шестерки с козырной десяткой трех тузов не бьют.
– Был такой герой в старые времена – человек – летучая мышь, – вступил в разговор Хаймович, размешивая ложечкой сахар.
– Ну вот, старый, а ты говорил, что раньше мутантов не было.
– А их и не было, вымышленный был герой, не было его по правде.
– Тебя, старый, и вправду не поймешь: был, но не был, – вмешался я. – Ты уж определись, кто был, а кого не было. Мухи тоже не было? Лапшу нам на уши в детстве вешал?
– И ничего я не вешал, – надулся Хаймович. – А с Мухой, молодые люди, я пил чай, как с вами сейчас!
Вот это номер! Мы с Косым аж замерли. А я уловил на мгновение образ пожилого мужика лет сорока с иссиня-черными волосами, он сидел на моем месте и держал в руках чашку с чаем. Не врет старик!
* * *
Договорившись, что за пулеметом пойдем с утра, мы улеглись спать, как раньше в детстве. Дед на своей кровати, а мы с Косым на диване.
– Косой, а у тебя девок новых не появилось?
– Нет. И ваще, Толстый, давай перекладывайся валетом, а то я тебя побаиваюсь…
– Да не боись, Косой, больно не будет!
– Иди ты на хрен! Забирай свою подушку и вали с дивана.
– Ладно, всё, молчу, больше не буду, но валетом не лягу. Твои носки нюхать – не большое удовольствие.
– Вот, пля! Можно подумать, твои чистые!
– Ты че, сдурел? Ты за кого меня принимаешь? Я же не Хаймович. Об угол грязь отстучу и дальше ношу. (На тряпичных развалах такого добра, как носки, было навалом).
– Эй, детвора! Давайте спать, а то встану и не посмотрю, что большие, выпорю, – подал голос старый.
– Спокойной ночи, Моисей Хаймович! – отозвался Косой.
– Спокойной ночи.
Я завозился и, приняв удобную позу, уже шепотом спросил Косого:
– Косой, ты что, первое имя деда вспомнил? А я уже забыл давно, как он раньше нам представлялся.
– Да как-то само на ум пришло.
