Иногда новоиспеченные друзья-товарищи подбрасывали его до парадного входа училища на крутых машинах. «Мэрины», «Бэхи» и «Бэнтли» давали пищу для обсуждения о безграничных связях Парамона во влиятельных кругах. А тот, в свою очередь, пускал информационные утки и россказни о своей персоне. Как сказал один мыслитель: «Хвалите вслух себя чаще. Источник забудется, а эффект останется». Так и получилось в случае с ним. Испорченный телефон искажал до неузнаваемости россказни, пущенные им же самим. Преумноженные факты достигали, пройдя несколько кругов эволюции, нужной жертвы, и та заглатывала наживку. Загадочное лицо Парамона, словно обколотое ботоксом, ну а по мне так заплывшее жирком, проплывало в этом океане «черни», сохраняя таинственность и не снабжая комментариями подробности его историй, что вызывало еще большие россказни и преувеличения.
Он, конечно, обладал какими-то связями, раз, не посещая физкультуру, всегда имел четкий зачет по этому предмету. И выпустился благополучно, сдав все экзамены, хотя очень любил шутить над преподавателями, доводя их до полной невменяемости. Но дезинформация, словно снежный ком, набирала обороты, обрастая новыми подробностями быстрее, чем сводки с «Фабрики звезд» в газете «Жизнь». «Великий комбинатор» всегда старательно душился дорогой туалетной водой и загадочно закатывал глаза. На все вопросы касаемо своей персоны отвечал непонятно: «Вы обо мне еще услышите!» Что означала эта фраза? Для многих оставалось загадкой. Слабые умом люди при ее произношении пугались и раболепно пытались задобрить «дона Корлеоне» всякими вкусностями и полезностями. Слабые умом, для тех, кто не понял, это и есть ЛОХИ. Сказать правду? Их было много. Некоторые были сильны, имели толстую лобовую кость и сложно проникались идеями мирового господства, которые красочно описывались Ваней как дальнейшая жизненная перспектива.
— Это мое последнее тебе серьезное предложение, раз ты не осознаешь всю масштабность происходящего! — заявлял Парамон колебавшемуся в принятии своего решения. После этого многие сразу соглашались с перспективностью дела. Потом они очень хотели побить «комбинатора», но боялись. Ореол таинственности и дымка темных делишек вместе с финансовыми долгами настолько густо овивали Парамона, что ему приходилось все время «держать марку» и передвигаться с невозмутимым лицом чикагского гангстера в период сухого закона.
Долги всегда преследовали Ваню из-за желания жить на широкую ногу. Но его философия была такова: «Если мне не хватает денег на дорогой коньяк, хорошие сигареты и приличную одежду, значит, я не так живу и нужно что-то менять».
