Л: Ибо грешен! ГЫ-ГЫ-ГЫ!!!
Класс: — ХА-ХА-ХА!!!
Спустя немного времени, когда класс успокоился, а нам снова надоело просто сидеть позади Вишни, мы продолжили разговор.
В нас гуляют без реализации недюжинные поэтические способности и потребности. Они распирают мозг, как дрожжевое тесто кастрюлю с накрытой крышкой. Крышка приподнимается — рот открывается. И мы на ходу сочиняем рифмы к фамилии Вишняк.
— ВИШНЯК!
Л: ТУПНЯК!
Так мы начали свой «ганстарэп».
Я: БЕДНЯК!
Л: ХУЙАК!
Я: ПИЗДНЯК!
Л: ПУСТЯК!
Я: НИШТЯК!
Л: ДУРШЛАК!
Я: НИПОТОПНЯК!
Каждое слово записывается на листке и громко озвучивается, как чудо воображения. Вишня начинает нервничать: щелкать пальцами у пельмешек и пыхтеть носом, как ежик над блюдцем с молоком. Но не поворачивается, делая вид, что не слышит. А мы смеемся и продолжаем.
Л: ЛУПНЯК!
Я: ДРУЖБАНЯК!
Л: ГРУСТНЯК!
Я: ДОЛГОПЯТНЯК!
Л: КОЛУПНЯК!
Я: Оказывается, дофига рифм на Серегину фамилию.
Л: Нужно будет поэму написать.
Я: Да! И назовем: «Ода Вишняку».
Л: Точно-точно! Кхе-кхе. Точно подметил, упырь!
Пародия на Бивиса и Батхеда проскакивает в нашем разговоре. Сопение Вишни учащается и становится громче. Лысина краснеет от прилива крови (сейчас кинется).
Я: СОПЛЯК!
Л: ТОЧНЯК!
Я: ВЕРНЯК!
Л: ЗАКАЗНЯК!
Я: ЖОПНЯК!
Л: ГОПОТНЯК!
Я: ДОЛБОЕБНЯК!
Рывок! Серега, перегнувшись через край парты, попытался схватить нас с Логой маленькими, но цепкими ручонками. Мы же, шутники-поэты, ждали нечто подобное, поэтому отогнулись резко назад и ладошки вспороли пустоту возле наших лиц. Громко и истерично ГЫКАЯ, мы шлепаем по красной лысине с пельмешками по бокам длинными пластиковыми линейками и отгибаемся дальше, постепенно сползая под парту. Лога продолжает злить противника, уже полностью погрузившись под парту: «Мы верим в ваше мировое господство и расовое превосходство, господин ГОВНЯК!»
Вишня злится сильнее и постепенно выползает из своей парты вслед за тянущимися ко мне руками. Сопенье. Шлепки. Гыкание. Линейки и руки, со свистом мельтешащие в воздухе. Все ЭТО смешалось в один звуковой комок. Адреналин и веселье прибывали. Действие учащалось вместе со звуками. Наступил момент, когда сползать мне становится некуда (позади Москва — надпись на спинке парты). Его ручонки все ближе и ближе. Надо было что-то делать, помимо того, чтобы гыкать и продолжать лупить линейкой по лысой башке. Весь остальной класс уже давно повернулся на звуки активной возни и делал ставки: «Дотянется или нет? Если дотянется, что сделает? Кто быстрее выдохнется? Вишняк-немец или нет?»
