Анна Карловна распорядилась никого не пускать к больному. Никаких родственников — ни близких, ни дальних. Доступ в опочивальню был разрешен только домашним. Да лекарям. Да лицам духовного сана.
Больному было не хуже, но и не лучше. Он оставался в прежнем положении, отказываясь принимать пищу, — безголосый, выражавший свои желания одним только взглядом поблекших, глубоко ввалившихся глаз. Чаще всего взгляд его останавливался на двери, и в этом взгляде графиня каждый раз улавливала ожидание: граф ждал сына…
Мария Андреевна сама сгорала от нетерпения. С тех пор как послали во Франконию курьера, казалось, прошла целая вечность, а Петруша все не ехал.
— Что это может значить? — искала графиня объяснения у Анны Карловны. — Давно бы должен приехать, а нет…
— Приедет, матушка, куда денется, — успокаивала ее Анна Карловна. — Сказывают, у них свое несчастье — генерал Репнин скончался, командующий ихний.
Неожиданная смерть командующего русским экспедиционным корпусом была главной темой разговоров в приемной. Говорили полушепотом и с таким выражением, словно смерть того генерала, что скончался в походе, оправдывала недалекую смерть другого генерала, от которого говоривших отделяли только двери. «На то Божья воля, — крестились старушки. — Все там будем». Говорили еще про арест Лестока, личного лекаря ее императорского величества. Судьбу ему поломал не кто иной, как Бестужев-Рюмин, которого лекарь считал близким другом и для которого он лично выхлопотал у государыни высокие чины. Ошельмованный лейб-медик был заключен в крепость, где им теперь занимался начальник тайной канцелярии Александр Шувалов. Несчастного Лестока уже пытали, добиваясь от него признания в том, что он тайно служил интересам Франции в ущерб России.
— Где же он сейчас, этот несчастный? — спрашивали наиболее сердобольные, слушая рассказы о мучениях Лестока.
— Все там же, в крепости, следствие-то не закончено.
В начале марта навестить больного приехал граф Алексей Григорьевич Разумовский. Появление в доме близкого к императрице вельможи вызвало среди собравшихся в приемной большое волнение. Все почтительно встали и не осмеливались садиться даже тогда, когда высокий посетитель в сопровождении Анны Карловны зашел в комнату к больному и оставался там в течение получаса.
От больного Разумовский вышел вместе с Анной Карловной. Красивое лицо его было подернуто печалью. Не замечая поклонов, он тихо прошел через приемную комнату и направился по лестнице вниз. Анна Карловна сопровождала его до самой кареты. Когда она вернулась, ее окружили с вопросами.
