— Я полагаю, что у меня сегодня день рождения, — продолжал Трескин.
— И как же ты прав, как же ты прав! ~ на ходу подхватил Жора, возвращаясь. — Валера, спаситель ты наш, доставай!
Картонный короб заключал в себе подарки: от Жоры, от Валеры и от присутствующего здесь мысленно Пети. Это были три переносных телевизора, один меньше другого. Их тотчас же повключали. На эстраде, припадая губами к микрофону, пела певичка и бухал оркестр, мужчины громко, повышенными голосами переговаривались между собой. Трескин с выражением хищного удовлетворения на лице купался в грохоте раздробленных голосов, раздавленных мелодий и, поглядывая на экраны, вертел настройку. Гам поднялся страшный, у Люды стучало в висках.
Наконец с рюмкой в руках поднялся Жора:
— Два года назад… — разобрала Люда, — за этим столом… — Она не все понимала из-за шума и, честно говоря, не особенно к этому стремилась. — Свой первый миллион… ответственность… в свои руки… стеклянные небоскребы… уборщицы (?)… которое есть свобода… рождения… …торая… …осто… …ж… …при… к… и вот прибавилось два года и двести двадцать два, два, два, два… не знаю сколько там миллионов. В общем, Юра, расти большой!
Не отрываясь от телевизора, Трескин изредка бросал на оратора взгляд, который свидетельствовал, что виновник торжества не упускал из виду происходящее.
— Выпьем! — сказал Валера. К этому времени он уже позволил себе между делом пять или шесть маленьких рюмочек. — Выпьем! За именинника!
И все стали кричать на Люду: пей до дна!
— До дна, бляха! — заключил Валера, когда девушка, испытывая от всего происходящего боль в висках, поставила бокал.
Люда поднялась с извиняющейся миной и стала пробираться к выходу.
— Что это она? — подозрительно пробормотал Трескин, выключая телевизор. Жора поспешно повырубал остальные.
— Не бзди! — скривил рот Валерка. — Вернется.
— Ты хоть бы при девке не ругался, — назидательно заметил Жора.
— А что я сказал?
— Бляха сказал.
— Я сказал?
— Ты.
— Ну и что?
Трескин тем временем, не понятно к чему хмыкнув, налил вина в Людин бокал и добавил водки.
— Почувствует, — неодобрительно заметил Жора.
— Черт с ней, — возразил Валерка, который наладился, видно, во всем перечить.
— Вот что, ребята… — Трескин оглянулся и понизил голос. — Не засиживаться. Ты первый слиняешь, — кивнул Валерке, — принял свое и вали. Да! Коробки захвати, когда пойдешь. Завтра телевизоры упаковать и на склад. Ну а Жора не сразу. Побудешь пока. По ситуации. Но хлебало-то не разевайте. Под ногами не вертеться. Девочка поможет мне телевизоры затащить в контору — все ушли, помочь некому. А там, в конторе, мы с девочкой запремся и упакуем чего надо.
