- Ваше Императорское Высочество, - тихим голосом обратился уже серьезно занемогший командир корабля. - Разрешите обратиться с личной просьбой?
- Слушаю вас, Николай Николаевич.
- Мой старший вахтенный офицер, лейтенант Ульянов проявляет особый интерес к жизни людей в далеких странах. Первый раз в таком путешествии. На каждой стоянке, если есть возможность, тратит свободное время на изучение достопримечательностей....
- Наслышан, наслышан, - перебил его Цесаревич. - Очень толковый молодой офицер. Так что же? Вы хотите попросить за лейтенанта Ульянова?
- Да, ему очень хотелось бы посмотреть на жизнь в Японии изнутри, а не с витрины портовых городов. Но иностранцев вглубь страны не пускают....
- Понятно, - кивнул Николай. - А что же он сам не попросит?
- Стесняется. Считает, что недостоин такой милости. Он и меня не просил к вам обращаться, просто поделился сожалением. Но... он столько сделал для корабля и команды в этом походе.
- Хорошо, Николай Николаевич, - мягко улыбнулся Цесаревич. - Я с удовольствием выполню вашу просьбу....
Так Вова попал в делегацию.
На самом деле он уже отчаялся и даже не пытался. Постоянное кольцо сопровождающих Цесаревича людей затрудняло ведение даже тех разговоров, которые Николай Александрович начинал сам. Монополия на информацию. О ней тут если и не знали, то догадывались. Ведь короля играет свита. И эта самая свита плотно крутилась вокруг Цесаревича. Да и подходящих моментов не получалось подобрать. Смешно сказать, но даже намеченный разговор о Георгии не вышел. Сразу оттерли врачи и советчики, как от Николая, так и от его брата.... Но командир корабля выручил. Совершенно неожиданно. Благо, что Владимир продолжал реализовывать просчитанную модель поведения. На всякий случай. По принципу 'делай что должен, и будь, что будет'.
Глава 4
29 апреля 1891 года. Японская Империя. Оцу
Япония Владимиру не понравилась сразу и решительно. Он прямо чувствовал плохо скрываемое напряжение за маской формальной вежливости, просто потому, что плелся в глубоких тылах делегации. Из-за чего регулярно замечал то, как меняются взгляды местных чиновников, когда они думали, что на них не смотрят.
Была бы его воля - свалил бы на первом же пароходе. А то и на простой шлюпке загребая руками. Но вежливость заставляла его улыбаться и восхищаться удивительным миром Японии. А вот дело не двигалось вперед совершенно. Делегация смирилась с фактом присутствия странного лейтенанта в своем составе, но не пускала его к Цесаревичу совершенно. Ситуация стала еще хуже, чем раньше. Теперь они не только подозревали, нет - они открыто ревновали.
