Лев обвел взглядом присутствующих. Сорок восемь уже не молодых мужчин, мягко говоря. И это все, что удалось выбрать из почти трех тысяч претендентов - одиноких профессионалов, тихо доживающих свою жизнь в Москве и Подмосковье. Без дела, без смысла, без надежды.
- Итак, - начал Вайнштейн. - Наш руководитель задерживается. Пробки. Поэтому мы начнем без него. У кого есть какие вопросы? Задавайте.
- Можно любые вопросы? - Поинтересовался коренастый мужчина с окладистой, седой бородой. - А то вы столько мистики нагнали вокруг этого дела. Мы уже даже и не знаем, что думать. Даже про разбор на органы думали, только стары мы для такого дела.
- Любые.
- Во время посещения собеседований я видел много стариков. И ни одного из них здесь нет. Мы одна из групп?
- Нет. Вы - те, кто прошли отбор. Остальные отсеяны.
- А по каким критериям отбирали? - Спросил кто-то с задних рядов.
- Прежде всего, мы старались отсеять радикалов и идеалистов. Дело, которое нам предстоит, требует высочайшего уровня адекватности и предсказуемости от персонала. Сюрпризы нам не нужны.
- А что, в нашем поколении были радикалы? - Удивился тот же коренастый мужчина с белой бородой.
- Конечно. Те же истинно верующие коммунисты, а также верные последователи других религий. Любой, кто ставит идею выше здравого смысла нами отбраковывался. Из-за чего вас и мучали этими многослойными тестами. Мы не хотим, чтобы кто-то из вас в самый неподходящий для дела момент устроил забастовку или диверсию. Дело - прежде всего. Кроме того, нас остро интересовал вопрос предсказуемости поведения. А он у идеалистов и радикалов чрезвычайно проседает.
- А еще? Ведь это не единственный критерий.
- Верно, - кивнул Вайнштейн. - Психологическая устойчивость, сохранение живого и адекватного восприятия новизны, энергичность, решительность, ответственность. Вы все разные, но на каждого из вас можно положиться. Кстати, вот и наш руководитель... - кивнул Лев Борисович на вход, куда несколько секунд назад вошел Владимир Ильич.
Тщательно выбритый, ухоженный, практически лощенный внешний вид. Мундир мичмана Российского Императорского флота, пошитый из дорогой ткани с высоким мастерством. Подтянутый вид с неплохо развитой мускулатурой. В общем - Вова совсем не походил на лежащую в мавзолее мумию.
- Владимир Ильич, - коротко произнес Вайнштейн и кивнул, приветствуя.
Несмотря на резонансное отличие внешности, все присутствующие его узнали. Черты лица ведь никуда не делись. Отчего у них округлились глаза и местами отвисли челюсти.
