8
Мы скакали через каменный лес. Среди пустошей порой попадаются островки жизни. Среди живого леса — острова смерти, поразившие организм омертвелости. Перлионт и его люди заехали и впрямь далеко, ища нас. Теперь они чувствовали и облегчение, и радостное возбуждение, и новое отчаяние — их прежняя цель была достигнута, они нашли нас, теперь приходилось задумываться о следующей, о возвращении. Им хотелось верить, что теперь все будет хорошо, не может быть иначе, ведь они нас нашли, когда уже утратили надежду. Но перед тем, они уже и впрямь ее почти утратили. И облегчение могло быть сродни тому просветлению, что иногда находит на человека перед смертью, перед самым концом.
Перед нами лежало еще без малого три дня пути. Нетрудно высчитать, когда случился переворот. Перлионт со своим маленьким отрядом покинул Город три с лишним дня назад, они торопились, но их удерживала неизвестность и растерянность. Вернемся мы быстрее. Но все равно… С тех пор как мы с Фаенной отправились в путь к зачарованному каменному кольцу, прошла уже неделя. Всего лишь трех дней хватило Оливину, чтобы начать бить тревогу и кричать, что мы пропали. Даже двух — не сразу ведь события достигли такого накала, что Перлионт сломя голову бросился на поиски. Возможно, я упускаю из виду Хоннора? Да нет. Хоннор — мелочь, он не обладает знаниями, только амбициями. А вот Оливин, он вполне может понимать и даже знать, что происходит. Это не безобидный старый дурак, за которого мы его порой принимали.
Рано или поздно, нам придется придержать коней, чтобы дать им отдохнуть, хотя им, как и людям, придают новые силы необходимость и цель. Необходимость исходит от всадников, а их цель — стремление поскорее вернуться домой, и тут мы с ними были едины. Но если гнать их и себя совсем без передышки, то мы и вовсе никуда не доскачем. Но остановимся мы не здесь — сперва минуем эти каменные заросли — скверно останавливаться в мертвом месте.
— Не могу поверить, госпожа, — задыхаясь, выкрикнул вдруг Перлионт. — Проезжая в ту сторону, мы не заметили, чтобы эта полоса тянулась так долго.
«Мы тоже», — подумал я оглядываясь, хотя только что едва ли обращал на это внимание. Чем бы могло быть вызвано такое быстрое разрушение?
— Стойте! — велела запыхавшаяся Фаенна, натягивая поводья.
Всадники с невольным облегчением зашушукались. «Зря…», — подумал я беспокойно, но так как не мог объяснить своей смутной тревоги, промолчал. Кавалькада перешла в сдержанную рысь, а затем и на неторопливый шаг. Фаенна пристально посмотрела по сторонам, а потом простерла руки, закрыв глаза.
