Попадая в новую ловушку плоти, как в готовую болванку, готовую к принятию выброшенной из своей старой оболочки души. Только что выброшенной — иначе откуда взяться той испепеляющей ярости, которую я помню? Я должен быть не здесь! Где-то еще! Я должен был сделать что-то! Это очень важно! Я не могу быть здесь, мне надо быть где-то, чтобы что-то исправить! Кому-то помешать, кому-то отомстить, кого-то спасти… Но я не могу. Я оказался вдруг в совсем другом месте, где тело мне совершенно не подчиняется, зрение не сфокусировано и не развито, и я не могу выдавить этим неумелым ртом ни единого внятного слова! Все попытки вырываются в бессмысленные звуки, весь протест — в глупый беспомощный крик и слезы. Это тело еще ничего не может. Кто-то куда-то тащит меня как маленькую бесполезную вещь, что-то пытается сделать, но это совершенно не то, что мне надо. Мне надо вернуться.
Они действительно не понимают меня, и не знают, что со мной случилось. Совершенно незнакомые чужие люди. Но они заботятся обо мне, хотят помочь, только не знают, чего я хочу, хотя думают, что знают, они успокаивают меня и говорят, что все будет хорошо. А я абсолютно ничего не могу сделать и приходится сдаться и довериться им. Выждать время. Чтобы снова обрести способность что-то сделать. Я ведь помнил! Но уже понимал, что забуду. Но если буду напоминать себе каждую минуту, как я могу забыть? И я внушал себе: «Я не забуду!» «Никогда не забуду» «Когда придет время, я сделаю…»
Я забыл, что мне нужно сделать. Забыл гораздо позже той минуты, память испарялась постепенно. Я помню только, что не хотел забывать. И помню, что никогда не испытывал столько гнева, сколько тогда. И уверен, что это были первые минуты моей жизни. Хотя — их ведь невозможно помнить?
Когда вы слышите крик младенца, он кажется вам бессмысленным? Это крик только что умершего. И только что рожденного и не способного объяснить, где он только что был и что с ним случилось. А ведь он так старается, изо всех сил. И отчаянно не хочет забыть. Но все равно забудет. И уже знает об этом.
Ни в коем случае нельзя было оставлять этот город. Мы пришли в него случайно, когда пересекли море, горы и пустыни. Мы были отрезаны от цивилизации, которая нас породила. Передовой отряд, который зашел слишком далеко и потерял цель. Потерял половину своих людей, а оставшиеся превратились во что-то иное, новое. Не внешне, а внутри. Мы прошли через земли, где нас назвали Проклятым Легионом, хоть мы их не разоряли. Нас просто боялись как пришельцев из другого мира, ведь люди не могли перейти эти пустыни, населенные только демонами.
