Яркое холодное веселье вокруг. Все прекрасно. Я бы сам выбрал нечто такое, но что же я искал? Я внезапно остановился. Будто отвечая на мои мысли, передо мной возник неожиданно тихий дворик. Искусственно-тихий, конечно. И — зеленый. Я потрогал лист ближайшего растения. Он был настоящим, живым.
Что это за место? Напоминающее в представлении людей «старую-старую сказку», «secret garden» — заповедный сад? В глубине дворика-сада, выложенного булыжниками, как в средневековом городе, журчал небольшой фонтан. Два бронзовых лебедя, соприкасающихся головами, так что пространство меж их изогнутыми шеями напоминало сердце. Еще дальше, в тени дикого винограда, чуть занавешивающего проем, пряталась деревянная дверь с бронзовым кольцом вместо ручки и табличкой, изображающей два сплетенных кольца. Я усмехнулся. «Все для лучшего дня»… Знак брака. Или бесконечности. Или соприкасающихся вселенных. Конечно, следовало уточнить, насколько тут все серьезно, в этом месте, которого, казалось, никогда не найдешь снова, если выйдешь из него однажды, и я толкнул тяжелую дверь, и в полумраке звякнул колокольчик…
— Добро пожаловать, — благожелательно кивнула, выходя из-за конторки, приятная сухонькая старушка в проволочных очках и в черно-белом длинном священническом одеянии. На ее груди блеснул золотой медальон — крест в круге. В глубине помещения мерцали огоньки и цветные лужицы от света, падавшего через витражи. — Мы ждем вас!
Я пригляделся к танцующим пылинкам света внутри, и вдохнул воздух… не совсем настоящий воздух. Или наоборот — чересчур настоящий.
— Вы…
— Да, — ласково произнесла старушка.
— Я думал, вас больше нет.
— Почти нет.
— Как и вас. Но повелители времени возвращаются.
Я невольно поежился от этих слов.
— Вы возвращаетесь, — священница сделала мягкий, будто ободряющий, нажим на первое слово и чуть развела странно-уютными руками. — Мы вас приветствуем!
— Почему? — спросил я настороженно.
— Потому что вы важны для этой реальности. — Кажется, теперь она сделала нажим на слове «этой»? — Все, что происходит, отзывается в каждом атоме этой вселенной.
Она приблизилась на пару шагов. Ее глаза казались очень настояще старческими, водянисто-серыми, но живыми. Очень человеческими, хотя она не была человеком. Впечатление от «зачарованного сада» было верным. И конечно, здесь никого не было, никто не мог найти это место, если не был «приглашен».
— Мы призрачней радуги и прочнее камня, — тепло проговорила священница. — Мы отмечаем мгновения судьбы, что будут записаны на всех звездах, в их свете и в их пыли. Вы ведь пришли сюда за этим — написать свою судьбу?
