— Тесно стало в славном Эборакуме? — вежливо поинтересовался я.
— Мою землю ты не получишь! — запальчиво рявкнул Кольгрим, нанося второй «сокрушительный» удар, ушедший вскользь и в пустоту, и с удивлением уставился на меня, сообразив вдруг, что я заговорил с ним на его же саксонском языке.
— Твою землю я не трогаю. Возвращайся к себе, и покончим на этом миром.
Кольгрим презрительно рассмеялся.
— Ты глупец. Возвращаться, когда я сильнее? Возвращайся сам, если сможешь, а там поглядим, кто со временем завладеет чьей землей. Вашему племени уже немного осталось. Корабли прибывают, и им нужно больше места.
— Ну, как знаешь, — ответил я, и тронув шпорами Тараниса, резко протаранил его коня, одновременно крепко ударив Кольгрима щитом в бок, когда он отвлекся на обманный выпад мечом. Конь Кольгрима визгливо заржал, и мы оба кубарем перекатились через него, оказавшись на земле. Не особенно показательный момент для завершения, его поражение не должно казаться ему простой случайностью, поэтому, едва поднявшись на ноги, я отскочил в сторону. Кольгрим метнулся было назад к лошади, но я перекрыл ему дорогу.
— Нет уж, погоди. Разберемся без посторонних, даже если у них копыта…
Замечание оказалось вовремя — пришлось отпихнуть в сторону Тараниса, решившего, что он тоже вполне может повоевать с Кольгримом и без меня. Обидевшись, конь отбежал поближе к Бедвиру. Конь Кольгрима бестолково носился вокруг на манер безголовой курицы и почти не мешал.
Кольгрим вконец разъярился, что на его месте было весьма прискорбно, хотя, не повезло ему уже с самого начала, как не повезло бы любому из его времени. Его идеальный удар швырнул его куда-то мимо, второй тоже, в третий раз я просто ударил его рукоятью меча в челюсть, сбив шлем и изменив траекторию его полета, завершившегося уже на земле, и приставил острие Экскалибура к его затылку. Должно быть, он очень удивился, так как, не поверив в случившееся, попытался развернуться, отмахиваясь мечом. Перевернуться ему удалось, а вот его клинок отлетел в сторону. Острие моего меча оказалось уже у его горла, а на его щит я наступил.
— Наверное, есть смысл покончить с тобой прямо сейчас, — проговорил я задумчиво.
Трудно сказать, отчего именно его лицо было серее, от грязи, от гнева или от неверия в несправедливость судьбы. Скорее всего, именно от последнего. Тут я был с ним согласен. Она никогда не дает нам то, что нам нужно. Вот что-нибудь другое — порой даже через край. Кольгрим промолчал. Шум вокруг начал затихать. Тишина и тревожный шепот расходились кругами как волны от брошенного в воду камня.
