Мы остановились близ еще одного селения, которому повезло больше, чем встреченному нами ранее, хотя в нем совершенно не было боеспособных мужчин, и оставались лишь старики, дети и женщины. Частокол и палисад вокруг него, обнесенного еще и земляным валом, армию бы не остановили, но просто в моральном плане вызывали уважение. Да и само селение напоминало скорее небольшой город с деревянной крепостью посередине. По объяснениям селян, мужчины в полном составе отправились преследовать отряд, нападение которого им удалось не так давно отбить. Оставшиеся жители, впрочем, уверяли, что они и сами не промах, и жалели, что все воины уже ушли на дело, вместо того, чтобы теперь же присоединиться к нашему славному воинству.
Встречать нас, за главного, вместе со «старшим из старцев», вышла женщина в потертых кожаных доспехах и шлеме, очень смуглокожая, широколицая и широкоплечая, хотя и не отличающаяся высоким ростом. Подвешенная к ее широкому кожаному поясу с круглыми и массивными как тарелки бронзовыми клепками обитая железом палица болталась на ней как невесомая погремушка. Вьющиеся сильно выгоревшие волосы, небрежно разбросанные по ее спине и плечам казались почти белыми. На Бедвира она, кажется, произвела особенно неизгладимое впечатление. Да и она его, как будто, заприметила. Звали воинственную леди Маха, и она действительно оказалась тут главной. Вся система обороны в деревне, как выяснилось, была ее заслугой, а отбывшим отрядом верховодил ее младший брат, посланный таким образом на стажировку, с наказом привезти обратно не меньше десятка неприятельских голов, чтобы присоединить их к уже красующимся на частоколе. Выразив про себя надежду, что среди привезенных голов не окажется по случайности голова Пеллинора, я приказал разбить лагерь поблизости и велел командирам напомнить своим людям, что всякое мародерство будет караться смертью через повешение или на выбор — как там принято у местных. Маха немедленно организовала какую-то торговлю между деревней и нашим обозом, я оставил ей для всех переговоров Бедвира и отправился вздремнуть — этого занятия в последнее время как-то всегда не хватало, так что пренебрегать им, раз уж выпала возможность, не стоило.
Среди ночи объявился Пеллинор, так и не отловив никакую из своих химер. Пришлось уточнить у него, не оставил ли он где-нибудь в лесу под елками кого-нибудь из соплеменников Махи. Пеллинор с унынием ответил отрицательно, и наутро мы распростились с местными жителями лучшими друзьями. Не пришлось даже никого вешать, хотя слух о некоем «покушении с негодными средствами» все-таки пронесся, но так как Маха сама проломила виновнику голову, инцидент был исчерпан, причем, совершенно случайно свидетелем при этом оказался Бедвир. Кей немного опечалился из-за того, что все уладилось и без него, и прочел Гарету по дороге почти часовую лекцию о пользе воинской дисциплины и о мерах ее поддержки. Гарет, по-видимому, впечатлился, и удалился сразу после этого послушать воспоминания Мельваса о его предыдущих войнах, напоминающие классические истории ужасов, чтобы развеяться. Скажите мне, что он попал в дурную компанию.
