— Уж простите, что я так говорю, но мир в моем доме очень для меня ценен!
Я пожал плечами, не выказав к сообщению никакого интереса. Огюст тоже пожал плечами. Действительно, что тут может быть интересного? Нет славы в победе над слабейшим.
Тем временем, наших лошадей увели в конюшню, а мы вошли в просторный зал на первом этаже гостиницы, пропитанный самыми аппетитными запахами и уставленный уютными деревянными столами.
— Что ж, — сказал мэтр Гастон, — пойду, потороплю зятя с ужином, а этот парень, — он поманил рукой слугу, — покажет вам ваши комнаты. Доставить ли вам ужин наверх или вы предпочтете спуститься в общий зал?
— Мы спустимся, — ответил отец и оглядел компанию, — если никто не пожелает персонально уединиться.
Огюст едва было не пожелал, но передумал. Настроение у него было не ахти, но чем оставаться наедине со своими мыслями, лучше уж посмотреть на окружающий мир, относясь к нему как к препарату на предметном стекле. А вдруг в нем промелькнет что-то, за что его можно будет поймать как кота за хвост и призвать к ответу?
Не считая комнат для слуг, наше общество заняло четыре комнаты на втором этаже. Все же, габариты «Пулярки» были ограничены, так что мы разошлись подвое, не считая отца, который сам сошел за двоих.
Когда мы спустились, было совсем еще не темно, «Пулярку» заливал золотисто-румяный вечерний свет. Но пока мы сидели, окошки понемногу закрывались от сумеречной прохлады и потихоньку зажигались огоньки масляных ламп и свечей, по стенам заплясали фантастические гротескные тени, глядя на которые каждый бы понял, что он тоже в сущности лишь призрачное сказочное чудовище, занесенное неведомо куда неведомым ветром. Тушеные кролики удались на славу, равно как и молочные поросята, пулярки и пироги, на которые у меня уже не хватило сил. Несколько проезжих дворян составили нам компанию. Я не запомнил их имен, но все были довольно приятными собеседниками. Мы немного поболтали с ними ни о чем, от природы до Плутарха, и поделились новостями сомнительной свежести.
— Вы никогда не слыхали о Хранителях? — спрашивал присутствующих худой как щепка дворянин в оранжевом колете.
— О хранителях чего? — деловито поинтересовался Готье.
— Стало быть, не слыхали, — крякнул дворянин. — Это новый духовный орден. Он проповедует…
— Да ну их, в болото, всех и сразу! — воскликнул бородач с веселыми черными глазами. — Слишком много их развелось. Духовный орден — тоже мне новость! Религия нынче не в чести. А вот граф де Люн повздорил сегодня с кузнецом…
