- е откажусь.
- Яичница с овощами? "Сдавайтесь, партизаны!"?
- Пойдет!
Девушка отправилась на кухню, я же от скуки принялась разглядывать картины, почему-то расставленные на полу возле стен. Это были самые обыкновенные пейзажи - посезонное изображение нашего города. Слишком много осени. Слишком много уныния. Особенное уныние навевал нарисованный на одной из картин зеленый двухэтажный домик, с рядом окон на втором этаже, на первом они отсутствовали. Странная архитектура - каково жильцам первого этажа, неужели они обитают в кромешной тьме?.. Похожий на городского карлика-циклопа, построенный, судя по обветшалости, не менее полувека назад, дом придавал всей местности особенно зловещий вид. о, черт возьми, нельзя же так пугать людей! аваждение какое-то!
- аташа, пойдем есть! - позвала меня к столу Сандра. Аромат, исходящий от яичницы с овощами приятно щекотал ноздри.
- А кто рисует картины? Те, что в той комнате? - никак не могу избавиться от проклятого морока!
- Знакомый. Он был одним из первых, кто заразился. А почему ты спрашиваешь?
- а картине есть один дом... ет, ничего... Просто показалось, что я его где-то видела.
Сандра пожала плечами и равнодушно произнесла:
- Вчера был вертолет... Такая толкучка... Кажется, задавили какую-то девочку...
Аппетит у меня сразу пропал, а Александра, опустив голову, принялась ковырять в тарелке, потом толкнула меня:
- Да ты ешь, ешь! У меня море запасов, а на" гуманитарку" ходила, чтобы подстраховаться... А ты где питаешься?
- Меня друг выручает.
- Тот, что сегодня с тобой сидел?
- Да. Кстати, Сандра, ты не обиделась?
Она удивленно подняла тонкие брови.
- а что?
- а Эдика, моего приятеля. Он же так грубо тебя послал... Он вообще-то неплохой, но сегодня был не в настроении...
- Все нормально. Тем более, о покойных либо плохо, либо ничего, царствие ему небесное!
- Эдик мертв???
Сандра выронила вилку из рук, та звонко ударилась о тарелку и покатилась на пол.
- Женщина торопится... - на автомате промолвила Сандра, - аташ, ты что, не помнишь?
- Что?
- Эдика убили эти сволочи!
Я абсолютно ничего не помнила, кроме отвратительной тошноты, заполнявшей всю мою сущность, дыма, от которого слезятся глаза и бегущей, смеющейся, как Сатана, Сандры. Девушка подняла вилку, сполоснула в мойке, села напротив меня, внимательно заглядывая в глаза.
- Может, к лучшему, что у тебя отшибло память? Лично я бы не хотела такое дерьмо помнить.
Я помотала головой. О чем мы говорили с Эдиком? Это точно был очень важный разговор.
