Смена власти своим чередом, а жизнь своим. Привезли чуду во дворец, причесали, вымыли и к королеве отвели. Королева, как только на нее глянула, так чуть в обморок не упала. Уж больно у чуды-юды глаза были приметные — один серый, другой карий, точь-в-точь, как у покойного папеньки. А брови на переносице в сплошную линию сливались, точь-в-точь, как у маменьки, ныне властвующей королевы. Королева, как эти глазки с бровками увидала, так сразу опознала в поганке пропавшую дочь. А так как на тот момент все ее дети в результате дворцовых интриг и переворотов умерли, она назначила поганку наследницей трона и ушла в монастырь, замаливать мужнину внезапную смерть. И больше королеву не волновали ни экономический кризис, ни падение личного рейтинга на мировой политической арене. А поганку они тем более не трогали, у нее в голове свой миропорядок был, который она, став королевой, немедленно стала внедрять по всей стране. Первым делом поганка велела всем по утрам босиком на росу выходить и солнцу поклоняться. Во-вторых, велела при встрече непременно обниматься и предлагать друг другу помощь. А до третьего не дошло, народ взбунтовался.
Вообще, до сих пор неизвестно, отчего вспыхивают народные бунты. Вернее, потом, после подавления, причина всегда всплывает, но так чтобы вывести какое-либо универсальное правило и пользоваться им в профилактических целях, такого никак не выходит. В случае с поганым бунтом (как впоследствии назвали этот инцидент историки) причина была и вовсе незаурядная. Оказалось, народ рано вставать не любит. А любит или вообще не вставать или вскакивать по будильнику и сразу идти на работу. А тут указ — куда деваться? Указ — это дело подсудное. А раз так, за каждым гражданином сосед присматривает и стучит, куда надо. А за соседом жилищный комитет наблюдает и докладывает обо всех случаях нарушения высочайшей инструкции. А за комитет отвечает горисполком. А за горисполком облуправком. А за облуправкомом следит республиканский центр, а за центром — кабинет министров, за кабинетом — узкий круг придворных и фрейлин. И вся эта невероятная по длине цепочка, в которой что ни звено — то живой человек, замыкается на королеве. И вот она каждое утро просыпается, завтракает свежими дождевыми червяками и знать не знает, что у каждого человека в государстве есть повод ее ненавидеть. За исключением одного.
Деревенский дурак, научивший когда-то поганку человеческому языку, очень по ней все это время страдал. Но идти во дворец не решался, потому что дворец не место для дураков, дальше уличных ворот не пустят. Так что дурак на печи лежал и ждал случая. А когда услышал отголоски бунта, понял, что ждать уже нечего, слез и пошел в столицу.
