Да и доктор - хорош гусь! Сам ведь напросился, вылез вперед... Не стоило его пускать... Его ведь за это не упрекнешь - Дейкер не обязан сохранять хладнокровие, общаясь с таким страшным преступником.
Врач - не полицейский. Ему позволены некоторые слабости.
Досадуя на неудачное стечение обстоятельств, Джойс подошел к трупу. Эрон лежал лицом кверху, на месте груди и диафрагмы находилось одно сплошное кровавое месиво. Даже ладони, поднятые вверх, словно в молчаливом протесте перед несправедливостью судьбы, были покрыты запекшимся пурпуром.
Ладони? Пустые ладони?!
Джойс нахмурился. Что-то не нравилось ему в этих молящих о хотя бы посмертной пощаде руках.
Но - что?
Поняв, в чем дело, Джойс резко повернулся, ища глазами доктора. Дейкер стоял неподалеку.
- Я не вижу у него никакого оружия... - ледяным тоном проговорил инспектор. - Что вы скажете на это, доктор?
В глазах Дейкера что-то изменилось. Что мелькнуло в них? Жалость? Беспокойство? Чувство вины перед преданным им пациентом? Или нечто совсем другое?
Дейкер подошел поближе и спокойно посмотрел на труп, словно ему было не привыкать к зрелищу насильственной смерти в столь бесстыжей и откровенной форме.
- Мне показалось, - медленно проговорил он, не отрывая взгляда от истерзанной груди Эрона, - что он сунул руку в карман. Вот я и подумал...
Джойс уже не слушал его.
Помимо мучительной проблемы, как отчитаться за смерть Буна перед начальством, инспектора вдруг обожгла мысль о том, что Бун может оказаться и не убийцей.
А что тогда?
Инспектору Джойсу стало очень, очень страшно...
15
...У любого бега есть свой финал. И в то же время - конца нет, пока нет конца этому свету.
Пусть замерло искореженное свинцом тело, пусть нет в нем больше жизни - жизнь не гаснет навсегда. Она еще может возродиться в чьих-то мыслях, в ничего не подозревающем ребенке, только ступающем на тот путь, закат которого нагнал его предшественника. А еще, может, она, распрощавшись с оболочкой, ушла в небо. Или - в мечту...
Разве случайно Эрону показалось в самый последний момент, что он, невесомый как ветер, вновь мчится к заветной ограде Мидиана?
Лети, душа! Лети, пока летится!..
16
Это не он.
Глория закрыла глаза и снова их открыла.
Скорей всего, известие было ошибкой - Эрон не мог умереть. Глория не понимала, зачем ее привели сюда. На опознание? Чушь! Эрон жив. Жив, потому что не может быть по-другому. Дейкер, позвонивший ей домой, попросту спятил!
