— Ты мне не плакайся, — не выдержала Матвеевна. — Я и сама плакаться умею. Ты прямо говори, за каким хреном пришел. А то развел тут беседу на полчаса, а у меня и помимо твоих бесед есть чем заняться.
— Ага, это мы тоже слыхивали. Ты ж у нас скотиной разжилась, верно? Курицу держишь. Говорят, странная у тебя курица… Ну, не о том я сейчас, не о том. Надо нам, Анна Матвеевна, удивить высокую комиссию чем-то таким, чего ни в Верхнем Кривино, ни вообще в области еще не видывали. Например, скульптуры твои из цветного камня установить. И эстетика, и наглядная агитация, и народное умельство. А? Как тебе идея, Матвеевна?
— Никак! Хреновая идея.
— Да нет, мать. Не хреновая. Грамотная идея. Соглашайся, чего ломаешься, как девка на дискотеке. А мы тебе в помощь и парней дадим и машину выделим. Мало ли камни привезти да что-то обтесать придется…
— Не буду я этого делать, — уперлась Матвеевна. — Хоть озолоти, хоть зарежь — не буду.
— Не будешь? Ну, ладысь. Не хошь, не надо. Резать тебя, дуру упертую, никто не собирается. Есть у меня еще одна задумка. Поумнее, чем статуи. Вот бы нам новую породу домашней птицы показать. Не привычной двуногой, а о четырех конечностях, а? Представь себе, Матвеевна, курица. В содержании неприхотлива, корма потребляет немного, растет быстро, только окороков у нее не два, а четыре. А? В два раза больше. Да нас за такое открытие в государственной награде приставят. Что на это думаешь, мать?
— А что тут думать? — разогнулась Матвеевна и посмотрела в упор в хитрые председательские глаза. — Совсем ты из ума выжил, вот что я думаю. Кинцев пересмотрелся. Курицы не кошки, на четырех ногах не бегают.
— Бегают, мать, еще как бегают. Тебе ль не знать. Вот возьмем твою курицу многолапую и на расплод запустим. Она нам яиц нанесет, а там, глядишь, два-три месяца, и мы получаем новую, прибыльную породу. И тут ты мне даже не возражай, ничего слушать больше не буду. Конфискую, и дело с концом.
— Это не курица, это петух, — пролепетала Матвеевна последний аргумент. — Он яйца нести не может.
— А ему этого и не надобно. Пойдет в качестве производителя. Ну так чё? Добровольно сдашь, или мне с представителями власти приходить?
— Сволочь ты! Фашист!
— Стало быть, сама не отдашь. Ну, жди гостей, Анна Матвеевна.
— Петр Лексеич, — крикнула Матвеевна, когда председательская кепка мелькнула последний раз в сиреневых гроздях. — А ежели я соглашусь?
— На что? — с притворным удивлением спросил председатель.
