В орешнике они увидели дядю Максима.
— Ну как, грибники, много рыжиков набрали?
— Здравствуйте, дядя Максим, — радостно ответил Димка. — Почти по полному лукошку. Хотели уже домой возвращаться, да Ивашку с Громом потеряли.
— А они за мной увязались, — ответил дядя Максим. В руках у него был небольшой топорик, а рядом стояли прислоненные к дереву несколько длинных лещин.
— Вот удилища заготавливаю впрок, — пояснил дядя Максим. — В эту пору они прочные и гибкие. Бери, Димка, топорик, выруби себе пару штук, а я посижу, покурю здесь.
Сашка уселся на пенек, вывернул свое лукошко и начал перебирать грибы. А Димка пошел вдоль зарослей лещины, выбирая себе топкое и гибкое удилище.
Как-то незаметно он уходил все дальше и дальше и вдруг услышал за зарослями тихий разговор. Приостановился, сделал несколько шагов вперед и застыл на месте. Женский голос отсюда стал слышнее.
— …Вот и убрала, сынок, твою могилку. Отдохнула сердцем, поплакала… Пора собираться мне. Пока домой дойду, солнце сядет, Зорька с поля вернется, подоить ее надо. Вчера Анюта прибегала, невестушка твоя бывшая. Почтаркой работает, пенсию мне за тебя принесла… Ждала тебя, ждала девчина, да не вернулся ты домой… Не сыграли свадьбы вашей. Другая семья у нее, а тебя помнит… Прибежала и плачет. А я вижу, слезы те радостные, счастливые. «Тетя Настя, — говорит, — старшая дочушка внука мне родила». Глянула на твою карточку, что в простенка висит, пригорюнилась, вздохнула. Посидели мы с ней, тебя вспомнили… Прощай, мой соколик…
Димка, приподнявшись на цыпочки, глянул сквозь кусты орешника. Маленькая старушка в белом аккуратно повязанном платочке, с сумкой в руках, уходила по лесной тропинке. Димка подождал, пока она не скрылась среди деревьев, а затем вышел на небольшую полянку, где стоял деревянный обелиск, когда-то выкрашенный в красный цвет, а теперь порыжевший. На нем была прибита жестяная пластинка… Димка подошел ближе и еле разобрал выцветшую надпись, сделанную когда-то масляной краской: «Солдат Советской Армии. Погиб в июле 1944 года. Имя — неизвестно».
Могила была тщательно ухожена. У обелиска стояла банка с букетом поздних полевых цветов. Следом за Димкой подошли сюда дядя Максим и Сашка Воробей. Они тоже молча прочитали надпись на деревянном обелиске. Димка рассказал о том, что видел и слышал, когда стоял в орешнике.
— Маленькая, говоришь? — спросил дядя Максим. — Одета аккуратно? Знаю я ее, это Прудникова, тетка Настасья. Да-а, был у нее сын… Летчик… В воздухе над Варшавой сгорел… Вот что, ребята, отсюда до улицы нашей недалече… Зайдите ко мне во двор, там в сарайчике у меня банка с красной краской стоит, справа за дверью. И кисть у притолоки висит… Да рядом с ней захватите моток проволоки медной… У тебя, Саша, велосипед есть. А ты, Дима, мой возьми. Он на веранде стоит. А я тут к вашему возвращению кое-что приготовлю.
