Если бы можно было на листочке бумаги передать обуревающие тебя чувства! Написать так, чтобы, прочитав этот листок, контр-адмирал сказал: «Откомандировать старшего матроса Виктора Леонова, третьего года службы, в отряд морских разведчиков!» Мне так не написать…
«Прошу откомандировать меня в разведотряд штаба флота»… И все? К сему — и расписаться? Откуда же контр-адмирал узнает о моем стремлении и призвании служить в разведке? Я и об этом написал, но потом зачеркнул последние строчки, порвал рапорт и стал писать новый. Не мне судить о призвании, да и звучит нескромно. Я и Саша одержимы горячим желанием стать морскими разведчиками. Но желание — это еще не призвание!
Тут я вспомнил, как, еще будучи школьником, вбил себе в голову, что призван стать поэтом. Прочитав в школьной стенгазете стихотворение семиклассника об охоте на бекасов, я решил, что могу написать лучше. Пришел домой, сел за стол и так долго сочинял стишок, что отец, не привыкший видеть меня усердно занимающимся уроками, спросил:
— Витя, чем так увлечен?
Я показал отцу начало стихотворения. Отец покровительственно улыбнулся, но, разобравшись в написанном, стал хмуриться. Наконец, медленно и весьма невыразительно, прочел вслух первые строки:
Когда-то был я богомолом,
Я верил в бога и царя.
Теперь же стал я пионером,
Борцом за общество труда!
— Ты это что?! — строго спросил он меня. — Когда это ты был богомолом у отца коммуниста? И царь у тебя в голове книжный… Какой же это стих, если в нем нет правды? Читаешь много, а пишешь коряво…
Такой щелчок по самолюбию юного стихотворца не проходит бесследно. Когда Саша Сенчук помогал мне сочинять стихи о Северном море, о флотской службе, то я, как мог, сдерживал его неуемный поэтический запал.
Саша продекламировал первые две строчки последней строфы:
Нам радостно встречать рассветы зоревые
И песней звонкой хочется сказать…
Что сказать? И как сказать? Саша выразительно посмотрел на меня: ждал подсказки. Долго думали…
— Нашел! — Саша хлопнул меня но спине. — То, что нужно для моряков-североморцев:
И песней звонкой хочется сказать:
— Седое море! Сопки снеговые!
Я с вами жизнь готов навек связать…
Я вспомнил прыткого богомольца из пятого «Б» класса, который сразу стал «борцом за общество труда», и рассказал об этом Саше.
— Глупости! — обиделся он. Саша не мог согласиться, что покривил душой. — Ты учти, Виктор, — наш стих для всего флота.
