Маркус прошагал по коридору, с влажными волосами после душа. Эвери уставилась на него, и от вида капелек, что скользили за ворот его футболки, у нее пересохло во рту.
– О, круто, спасибо! – поблагодарил Маркус, забирая стакан с кофе.
«Видимо, он в хорошем настроении, – подумала Эвери. – И это, наверно от переизбытка эндорфинов, а не из-за меня. Мне нужно больше кофеина».
Эвери моргнула, и, сделав большой глоток горячего кофе, закашлялась.
– Ты в порядке? – спросил Маркус.
– Да, да, просто не в то горло вошло, – Эвери заставила себя улыбнуться.
– Готов написать сегодня парочку песен? – бросил через плечо Маркус, направившись в сторону студии.
* * *
Следующие несколько дней они работали непрерывно, но продуктивно. Для Эвери время летело со скоростью весеннего половодья, приближая момент, когда она должна будет открыть Маркусу правду. Эта правда для нее была острым мечом, что навсегда разделит их жизни. Работать с Маркусом в такой близости и концентрироваться на поставленной задаче было очень непросто. Эвери изо всех сил старалась запомнить тембр его смеха, то, как вокруг глаз появляются морщинки, когда Маркус улыбался, и то, как от него пахло лесным ароматом геля для душа вперемешку с лосьоном после бритья.
Периодически Маркус ловил взгляды Эвери с озадаченным выражением на лице, но быстро отводил взгляд. Маркус заметил, что в их отношениях что-то изменилось. Эвери вел себя не типично сдержанно и немного отдалился. Детская восторженность и бесконечный оптимизм, который так ему нравился в Эвери, куда-то исчез. Маркус неуклюже попытался согнать мрачный настрой, сгустившийся над ними, пока они писали песни, но безуспешно. В этом была сильна Эвери, а не он.
* * *
Продолжая усиленно работать над песнями, они все закончили уже к четвергу. Маркус доделал «Иезавель» – противоречивую песню, с явным намеком на его автобиографию, что подтверждали наполненные злобой слова.
– Не все женщины такие, Маркус, – возразила Эвери, читая текст через его плечо.
Он покосился в ответ.
– Ты еще молод, Эйс. Вырастешь и все поймешь. Для них это всего лишь игра. Женщины думают иначе, чем мужчины.
Горечь, с которой Маркус описывал противоположный пол, напомнило Эвери, почему она изначально решилась на эту маскировку. Она спросила, о Веронике ли эта песня.
Маркус кивнул.
– Ты любил ее?
– Тогда я верил в это.
«Счастливая девушка», – подумала Эвери.
– Но теперь я уже не так уверен. Я очень долго был одинок после нашего разрыва. Тогда Дуайт только познакомился с Лизой, – Маркус перевел взгляд на гриф гитары. – Не знаю. Напомни, почему мы говорим об этой сентиментальной чуши? Я даже Дуайту не рассказывал об этом.
