Эти не достойные добропорядочного христианина мысли бродили в голове беглого зэка, оставившего вдову с большой надеждой и бесконечным страданием впереди. Она наверняка оправдает то, что этнограф более никогда не вернется в городок по имени Невер, придумав для себя какую-нибудь душераздирающую историю. А, возможно, так и будет ждать его до последнего своего дня на этой грешной земле, раскладывая по вечерам пасьянс Таро под названием «На завтра». Так устроен мир. Причем не только в богом забытом городке Невер, затерянном в забайкальских горах.
Его великий тезка на правом берегу Луары, знаменитый потрясающими историями о принцах крови, заговорами самозванцев и кознями кардинала Мазарини, купившего на корню все это местечко в 1538 году по Рождеству Христову, живет примерно так же. Хотя история старинного французского города корнями уходит в далекое прошлое, когда король франков Хлодвиг-1 из династии Меровингов в 506 году – заложил здесь крепость. Прихожане до сих пор любят слушать воскресные проповеди в церкви Святого Стефана, построенной еще в XI веке. На протяжении пятнадцати веков они торгуют вином и хлебом, продолжая покорно молить Создателя о милости и безропотно страдать, как велел Учитель. Они стремятся сохранить одежду и песни своих предков, бережно передавая сказки и небылицы своим детям. По молодости лет подростки обвешивают себя булавками и делают Тэту, а с возрастом надевают простую одежду и отправляются на воскресную проповедь.
Человек так и не обрел душевный покой. Он мается в надежде на призрачное счастье, набивая шишки и разбивая колени в кровь, а его незримая душа остается вечно молодой, не обрастая пивным брюхом и складками целлюлита. Она болит и мается, надеется и ждет. Неужели только потому, что кто-то придумал когда-то, что за счастьем нужно ходить за тридевять земель.
Кафе на углу улиц Островского и Чехова было популярным. Летом на пятачке перед домом выставляли несколько столиков с красивыми венскими стульями. Свежий ветерок и услужливые китайские девушки в фирменных платьях с драконами, шустро сновавшие между столиков и барной стойкой, делали время незаметным. На перекрестке улиц, словно на перекрестке миров, смешались европейские, русские и восточные традиции. Заказывали русскую водку, китайские пельмени в горшочках, греческие оливки и пахучие сыры с зеленоватой плесенью из Франции.
За одним из столиков внутри кафе сидел мужчина лет тридцати. Перед ним на чистой скатерти лежали бумаги и сотовый телефон. Он явно ждал делового партнера, и официантки никого к нему не подсаживали. Мужчина часто с кем-то говорил по телефону и время от времени заказывал дорогой коньяк. То и дело он вскидывал задумчивый взгляд в окно и закуривал «Парламент», поигрывая необычным перстнем на левом мизинце. Официантки незаметно меняли его пепельницу на чистую, услужливо кланяясь и широко улыбаясь. Им очень нравился клиент, не придиравшийся по мелочам и любивший дорогие мужские безделушки. Черная зажигалка так изящно крутилась в его длинных пальцах, то и дело кликая откидывавшейся крышкой.
