Гриди уже знали о походе и тоже были на ногах. Все на Утесе пришло в движение и в бесконечные вопросы, на которые ответить могли лишь князь и частично Грива. Хазарам и варагесцам было проще, они быстро перекусили остатками вчерашнего пиршества и, отойдя во дворе со своими конями чуть в сторонку, с любопытством смотрели на хлопоты словен.
Самым трудным и беспокойным вышло расставание гридей со своими лошадьми и частью вооружения. То там, то здесь были попытки отдать смольцам что похуже. Рыбья Кровь все видел и слышал, но молчал. Занятые своими скакунами, гриди совсем не обратили внимания, как были запряжены три двуколки с камнеметами и княжеская двуколка с хранящимися в ней шатром и знаменами, а ведь это восемь упряжных лошадей. Свирь и знаменосец Беляй по распоряжению Дарника целыми охапками сносили в них сулицы, колчаны со стрелами и арбалетными болтами. Не забыта была и провизия на три дня вперед.
Двадцать два смольца скоро напоминали украшенные в честь первой весенней вспашки вербы: щиты, шлемы, надетые на зимние шапки, мечи, клевцы, секиры, кистени, арканы, свои и чужие доспехи – все топорщилось и едва держалось, но никто не смеялся, главное было ничего не забыть.
Дарник и сам приоделся: на плечах у него был красный с золотой окантовкой плащ из тонкого двойного ромейского полотна, на голове парадный шлем, соединенный с княжеской короной, на ногах сапоги с золотыми шпорами. Гриди, позабывшие, как может выглядеть их князь, сейчас и сами старались подтянуться, забыть про расхлябанную походку и на лица вернуть готовность слушаться. А вот княжичей переодеть не получилось – из своих прежних парадных одежд они уже выросли.
Когда в дополнение к четырем упряжным и семи верховым лошадям, принадлежащим смольцам, из конюшен вывели еще четырех упряжных и двенадцать верховых лошадей, обнаружилось, что на самом Утесе остается всего четыре лошади.
– А у нас тогда как?! – Грива был в полной растерянности.
Рыбья Кровь ожидал этого и распорядился взять еще двух упряжных лошадей, а четырех верховых вернуть назад в конюшню, мол, шесть лошадей вам для конных сторожевых разъездов хватит за глаза. Этих двух дополнительных упряжных впрягли в двухосную повозку смольцев, которую нагрузили тремя палатками, пятью конными катафрактными доспехами и четырьмя носилками для будущих раненых. Помимо двадцати двух смольцев, с князем отправлялись еще оба княжича, Свирь и знаменосец Беляй.
Выступали действительно как в настоящий военный поход. Впереди на варагесской лошади ехал князь, за ним Свирь вел в поводу княжеского коня с кожаным седлом и нарядным, шитым золотом, чепраком. Следом ехали княжичи и знаменосец с развернутым княжеским знаменем. Далее хазары и варагесцы. За ними катили колесницы и повозка. Замыкали колонну дюжина конных смольцев во главе с Дулеем.
