Наконец навстречу стали попадаться как будто знакомые места, и скоро Рыбья Кровь уже не сомневался, что они на верном пути. Вот проводник остановился, указывая, на каком месте он вчера остановился, и повернул обратно. Впереди на взгорке дыма видно не было.
– Да, это Утес. Ты молодец! – похвалил Дарник проводника и дальше поехал уже впереди своего небольшого отряда.
Уже видно стало сторожевое гнездо, устроенное на одинокой сосне сбоку взгорка, и малый каменистый вал, закрывающий доступ наверх, а тревоги по-прежнему никто не подымал. А может, чума их скосила, подумал Дарник. Но нет, какое-то людское движение наверху вала появилось. Никем не остановленные конники приблизились к подножию взгорка, откуда наверх вела хорошо протоптанная тропа. Только тут зазвучало железное било, и к каменистому валу высыпало два десятка парней, хоть и без доспехов, но с мечами и сулицами.
– Стоять! Ни шагу дальше! – заорал обладатель самой громкой глотки, гридь Багро. И в сторону всадников полетела сулица, впившись в землю прямо перед конем Милиды, что ехала рядом с князем.
Дарник подал знак, и отряд остановился. Сам он не спешил что-либо объявлять. Снял шапку и просто сидел верхом, не двигаясь.
– Князь Дарник! Князь Дарник, – испуганно прошелестело по шеренге утесцев.
– Вот так на! Княже! – Через вал перебрался Свирь и помчался в сторону своего хозяина. Толпа словен возросла – вот уже и женщины тянули шеи из-за каменной насыпи.
– Это твои люди? – Свирь взял княжеского коня под уздцы и настороженно покосился на чужаков.
– Мои, – коротко объявил Дарник, и хазары с тервигами двинулись цепочкой следом за ним в селище.
– А мы уже и не чаяли! – К княжескому коню подбежал и пошел рядом Грива.
Среди женщин стояла Видана и больше смотрела не на Дарника, а на Милиду и Квино. Кругом раздавались приветственные возгласы:
– Слава князю!.. Один пошел и все сделал сам!.. Нигде не пропадет!.. А исхудал-то, а исхудал-то!.. Несладко, видно, пришлось!..
О чем это они, недоумевал Рыбья Кровь. В глаза бросился хмурый, неулыбчивый Корней.
– А это кто?.. Кто?.. Откуда?.. – спрашивали Дарника гриди и смольцы о его гостях.
– Это мои новые ополченцы. По-словенски почти не говорят, так что вы с ними полегче, полегче, – распорядился князь, слезая с коня.
К нему бросились сыновья:
– Тятя! Тятя!
Тур прижался к отцу, Смуга по-мужски сдержанно стоял рядом и недовольно дергал слишком «нежного» младшего брата за одежду. Оттеснив Милиду, они пошли рядом с князем. У Дарника на глаза навернулись непривычные слезы, он как бы случайным движением руки смахнул их.
