Белые флаги | страница 2
Мы чокнулись. Ростом залпом осушил стакан и, не переводя дыхания, закусил хинкали.
– Ну, разве это не лучше какой-то там "Сицилии"?!
Я тоже выпил и, почувствовав вдруг, как по всему телу разлилось приятное тепло, подумал: "Пожалуй, лучше".
– А хочешь, я сам научу тебя? – спросил я.
– Чему? – не понял он.
– Как бесплатно выпить сто граммов.
– Ясно, хочу!
– Значит, так: подходишь к прилавку и спрашиваешь буфетчика: "Что стоит пяток хинкали?"
– Пятьдесят копеек, – отвечает он.
– Давай! – говоришь ты. И снова спрашиваешь: – А сто граммов водки?
– Пятьдесят копеек!
– Так-с. Я передумал. Забирай обратно хинкали и взамен налей мне сто граммов.
Буфетчик убирает тарелку с хинкали и наливает водку. "Хлюп!" опрокидываешь ты водку и направляешься к выходу.
– Э-э, куда? – орет вслед буфетчик.
– Домой! – отвечаешь ты.
– А деньги?
– За что?
– За водку!
– Так я же вернул тебе пять хинкали?
– А деньги за хинкали?!
– А разве я ел хинкали?
– Н…нет…
– Так чего же тебе от меня нужно?
– Н…ничего, уважаемый… – мямлит смущенный буфетчик и оставляет тебя в покое.
– Ва, гениально! – воскликнул Ростом. – Кто тебя научил!
– Цицка.
– Вот тип! И меня тоже он научил, но тебя – лучше!
– Да, такое за ним водится, – успокоил я Ростома.
Я и Ростом до третьего класса учились вместе, в одной школе. Потом семья Ростома перебралась в другой район, и мы расстались. Лет девять я не встречался с Ростомом. Увиделись мы на приемных экзаменах в университете он сдавал на физический. Я бы не узнал его, так он возмужал и похорошел. Ростом сам окликнул меня.
– Как ты узнал меня? – спросил я.
– А что тут такого! – рассмеялся он. – Ты ничуть не изменился.
На втором курсе Ростом снова куда-то исчез.
Спустя год я встретил его на стадионе. Играли наше "Динамо" и московское "Торпедо". Я немного опоздал, и место моё оказалось занятым… Ростомом. Кое-как устроились. После матча (наши проиграли) мы возвращались вместе. Я не знал, о чем говорить, – все темы разговора ограничились тремя классами средней школы.
– Где ты запропал? – спросил я из вежливости.
– Трудновато нам пришлось… Начал работать и перешел на заочное, ответил он.
Вот и теперь я не знаю, о чем с ним говорить. И я повторяю свой прошлогодний вопрос:
– Послушай, но куда ты все-таки исчез?
– Говорил же я тебе: работаю.
– Где?
– Какая разница? На хлеб хватает…
– Что-то не похоже, – улыбнулся я и покосился на свою лежащую под тарелкой трёшку.
– Все несу домой… Мама совсем состарилась, почти ослепла, шить ей трудно…