Энсли-Холл, дом убиенного виконта Чаворта, соединяла с Ньюстедом дубовая аллея, известная как Брачная тропа с тех пор, как третий лорд Байрон женился на Элизабет, дочери виконта. Мистер Хэнсон, семейный поверенный, в обязанности которого входило вести дела поместья, приехав из Лондона поприветствовать новых обитателей Аббатства и увидев не по летам развитого мальчика, сказал, что в Энсли-Холле живет очень миловидная юная кузина Мэри Энн, на которой Байрон мог бы жениться. И тут же услышал быстрый ответ: «Что я слышу, мистер Хэнсон! Монтекки и Капулетти решили породниться?»
Мэри Энн стала еще одной из тех эфемерных созданий, к каким Байрон испытывал «огонь желания»; однако ее взгляды были обращены на некоего мистера Мастерса, джентльмена, занимавшегося охотой на лис. По слухам, он был незаконнорожденный сын принца-регента, а по отзывам родителей Мэри Энн, «воплощением разврата и порока».
Байрон знакомился с кузинами, тетушками, двоюродными бабушками и, так как он был единственным мальчиком, был соответственно избалован. Первое письмо, которое семилетний мальчик адресовал своей двоюродной бабушке, Фрэнсис Байрон Паркер-Паркинс, было игривым и самоуверенным:
Дорогая сударыня, моя мама, будучи не в силах писать сама, пожелала, чтобы я сообщил Вам, что картофель уже готов и Вы можете получить его, когда пожелаете. Она просит, чтобы Вы осведомились у миссис Паркинс, хочет ли она, чтобы пони послали в обход через Ноттингем или ближайшим путем, так как он уже выздоровел, но слишком мал для меня. Я послал мисс Фрэнсис крольчонка, которого обещал прислать еще раньше, и надеюсь, что она его примет. Мама шлет Вам наилучшие пожелания, к каковым и я присоединяюсь.
Остаюсь, дорогая сударыня,
искренне Ваш БАЙРОН
Надеюсь, Вы извините ошибки, так как это первое письмо в моей жизни.
В ноябре в Аббатстве стало так холодно и сыро, что матери с сыном пришлось сняться с места. Байрон с няней Мэй Грей отправился к кузинам Паркинс в окрестности Саутвелла, а Кэтрин — в Лондон, пытаться с помощью мистера Хэнсона убедить лорда Карлайла, другого дальнего родственника, стать опекуном Байрона — обязанность, на которую он согласился с крайней неохотой. Пока Байрон был несовершеннолетним, Кэтрин располагала лишь 122 фунтами в год своего собственного состояния; поэтому она просила лорда Карлайла употребить свое влияние для получения для мальчика пенсии из цивильного листа. По его ходатайству, а также герцога Портленда король повелел премьер-министру мистеру Питту выплачивать ей по триста фунтов в год. Однако этого было недостаточно, чтобы восстановить Аббатство и окружающие его строения, так как ей не удавалось увеличить ренту для арендаторов и развязать юридический узел, по которому имение было заложено.
