В январе 1814 года река Трент замерзла. «Великая северная дорога» — в снежных заносах. По ней карета Байрона держала свой опасный путь на север, к Ньюстедскому аббатству. Августа, тяжелая девочкой, ехала вместе с ним, и это было ее первое посещение фамильного гнезда. Четыре недели, которые они провели там, оказались «медовым месяцем» для обоих. Байрон писал: «Мы никогда не скучали и не ссорились и смеялись гораздо более, чем уместно для такого солидного особняка». Снежинки кружились за окном, тропинки и деревья утопали в снегу, ветви дубов склонялись под снегом, а Джо Марри поддерживал огонь в каминах гостиной, коридоров и спален. Уголь, как сообщал Байрон, был прекрасный, винный погреб полон, а голова хозяина пуста, освобожденная ото всех лондонских забот.
В своих докладах леди Мельбурн, которые были отчасти хвастовством, отчасти исповедью, он признавался, что чувство, которое сейчас захватило его, являло собою «ужасную смесь, которая делает все страсти в значительной степени пресными». Байрон говорил о своей любви к сестре, «единственному нежному сердцу, которое он знал». Окрашенная невинной тоской по детской дружбе, она была в то же время и проклятием. Любая ошибка, которую могла совершить Августа, становилась полностью его виной. Августа и не подозревала о грозившей ей опасности, пока не было слишком поздно.
Те недели, в течение которых Августа была для него и женой, и сестрой, стали самыми счастливыми в его жизни. Она сочувствовала его дурному настроению и бешеному проявлению переменчивых чувств, она видела заряженные пистолеты у его изголовья и была свидетельницей кошмаров, когда он вскрикивал, словно преследуемый призраком. Она прислуживала ему, любила его, засовывала ему носовой платок между зубов, когда он жутко скрежетал ими во сне. Короче, она не боялась его.
«Корсар», которого только что опубликовал мистер Меррей, был сразу же встречен публикой с энтузиазмом, и Байрон вновь стал знаменитостью. Эту турецкую историю он «нацарапал» между своими метаниями, когда был влюблен в обеих — и в леди Фрэнсис, и в Августу. Чтобы описать пирата Конрада, Байрон взял эпиграфом строку из Тассо[43]: «Его тревоги в нем уснуть не могут». Таинственный и одинокий, корсар женится на Медоре, прекрасной Пенелопе, которая ждет его в своей башне. А Гюльнар, смуглая чаровница Цирцея, томится в гареме паши Сеида. Конраду удается спасти Гюльнар, она безумно влюбляется в корсара и убивает пашу. Байрон не смог избежать того, что любовники становятся убийцами, оба — и мужчина, и женщина. Из-за Конрада разбито сердце Медоры, и она умирает, а Гюльнар, в своем любовном безумии, становится убийцей Сеида. Сюжет, где две женщины борются за любовь мужчины, будет повторен и в жизни Байрона, за любовь которого боролись Августа и Аннабелла Милбэнк. И Байрону, как и Конраду, будет суждена жизнь скитальца.
