Герцогиня перевела взгляд с Сары на садовника, и в ее карих глазах появился странный блеск.
– Скажите, а Сара умеет писать?
От столь неожиданной смены темы отец даже вздрогнул. Затем немного распрямился и ответил:
– Да, мэм. Ее мать была хорошо образована. Она работала учительницей в благотворительной приходской школе, до того как мы поженились. Она научила нашу девочку читать и писать.
Герцогиня прижала свои руки с длинными ухоженными ногтями к груди.
– Ах! Я почему-то примерно так и думала… – Она задумчиво повернулась к Саре, которая в это время протянула руку к миссис Хоуп, чтобы та обработала мазью ее предплечье. – Хотела бы ты продолжить свое обучение, дорогая?
Не зная, что сказать, Сара взглянула на отца. Конечно, ей хотелось ответить «Да!». Ей так нравилось узнавать что-то новое. Обо всем на свете. Особенно сейчас ей хотелось узнать о Троянской войне, о которой Саймон упоминал ранее. Если бы мама была жива, Сара сразу побежала бы к ней и попросила рассказать эту историю.
Но какой ответ от нее хотел бы сейчас услышать отца? Герцогиня проследила за ее взглядом.
– Я вижу, что сама она не может решиться и ждет поддержки от вас, мистер Осборн. Ей нравилось учиться у матери?
– Да, – неохотно признался садовник, – очень нравилось.
– Отлично! – воскликнула герцогиня. – Тогда все решено!
Все, включая Саймона, непонимающе уставились на нее.
– Что решено, мама? – спросил он.
– С завтрашнего дня мисс Сара Осборн присоединяется к твоим братьям и тоже будет учиться у мисс Фарншоу.
В ответ наступила тишина. Сара видела, как у отца от изумления медленно открылся рот.
И вот таким чудесным образом дочка садовника получила возможность учиться вместе с детьми из семьи герцога.
Прошло шестнадцать лет
– Добро пожаловать домой, ваша светлость.
Саймон посмотрел сверху вниз на конюха, который принял у него поводья.
– Благодарю тебя, Таннер. Мои братья приехали?
– Да, сэр. Все, кроме лорда Лукаса.
Саймон спешился и выслушал этот ответ, сжав зубы. Впрочем, этого следовало ожидать. Нет ничего удивительного в том, что Люк проигнорировал его. Вот проклятье! Саймон послал записку в резиденцию брата в Лондоне, даже не зная, там ли он сейчас. Он запросто мог в это время кутить в каком-нибудь публичном доме или на одной из своих бесконечных попоек. Вполне возможно, что письмо Саймона так и не попало в руки брата.
Таннер повел взмыленное животное в сторону конюшни, а Саймон подошел к огромной колонне возле парадных дверей особняка. Он не приезжал в отчий дом почти три года, но Айронвуд-Парк совсем не изменился. Саймон и не ожидал каких-то перемен. Айронвуд-Парк не менялся никогда.
