И уже в советское время, на вечере, посвященном памяти И.И.Скворцова-Степанова, когда Бухарину казалось, что все это в далеком прошлом, он повторил: «…Партийная организация разъедалась коррозией провокации… Сколько я могу назвать имен весьма почтенных, уважаемых и ценимых, которые потом сыграли крупную роль в истории нашей партии, на которых было подозрение, что они на службе в охранном отделении. Гнуснейшее было время. Так было всюду напихано провокаторов, что, я помню, со мной произошел такой случай. Будучи выпущенным из тюрьмы, будучи членом комиссии по выявлению провокации, я получил определенную партийную явку, чтобы передать материал, и сдал его в руки человеку, который оказался именно провокатором»[184]. Москва исключением не являлась, так было везде.
Подозрительность была реакцией на многочисленные провалы и аресты. Ее искусно подогревала охранка: настоящие провокаторы, чтобы отвлечь от себя внимание, стремились бросить тень подозрения на других, слухи раздувались и для того, чтобы вызвать панические настроения и бегство из нелегальных организаций. Ряд фактов свидетельствует о том, что эта тактика давала определенный эффект. Так, в январе 1909 г., после захвата полицией строго законспирированной типографии, где печатался нелегальный орган МК РСДРП «Рабочее знамя», безосновательно обвинили в сотрудничестве с охранкой секретаря МК И.В.Орловского (Никифора). Через несколько лет он снова был «разоблачен» — уже в Сибири. Сообщая об этом в 1913 г. большевик А.В.Калинин писал, что «политическая ссылка кроет в себе массу лиц или имеющих или имевших соприкосновение с охранным отделением»[185].
Понятно, что в сложившихся условиях ответной реакцией со стороны более опытных революционеров, сознававших, насколько разрушительными могут быть последствия шпиономании, было спасительное недоверие к всевозможным слухам, отказ от поспешности в решении человеческих судеб. И даже если подозрения были очень сильны, чаще подозреваемых отстраняли от партийной работы, чем «распубликовывали», то есть прямо объявляли провокаторами в печати.
Проблема защиты от провокации стояла перед РСДРП с момента возникновения. Значение ее для самого существования партии понимали все социал-демократы. Но кристаллизация течений внутри социал-демократии выявила разные подходы к ее решению.
«Расправа с уже уличенными провокаторами совершенно, конечно, не разрешает вопроса или, вернее, разрешает в очень — незначительной степени, как оградить партийные организации от проникновения в них провокаторов. На самом деле, как помешать провокатору вступить в организацию?» — писала И.Арманд. Между тем Ленин продолжал с большой категоричностью повторять тем, кто жаловался на засилье провокаторов, свою излюбленную мысль: «Нужно строить организацию так, чтобы в нее не мог попасть провокатор»
