Почему именно этот парень ворвался в мою жизнь так неожиданно?
Почему он вот уже второй раз не дает, чтобы я пострадала или отправилась на тот свет?
Почему… он?
Боюсь, я никогда не прекращу задавать эти вопросы, не получив на них ответы.
— Вот и… все, — улыбаясь, оповестил Кенай.
Он встал, после выжил тряпку, подойдя к раковине. Замерев с чашечкой от горячего шоколада в руках, я наблюдала за ним заинтересованно, забыв, что когда-то хотела вытереть ее полотенцем и убрать в шкаф. Очухалась я только спустя несколько секунд, когда поняла — пялиться не очень прилично.
И… чего я так уставилась на Кеная?
— Не знаю, сколько раз благодарю тебя сегодня, но опять же, спасибо, — выдохнула я, схватив полотенце. Вытерев насухо предмет из фарфора, я положила его в законное место и посмотрела на парня.
Тот оперся ладонями о расположенную сзади себя тумбу и устремил на меня взгляд.
— Всегда пожалуйста, — улыбнулся он. — Кстати, как твоя рана? — и стал подходить.
Я рефлекторно обратила внимание на перебинтованное запястье.
— Как ты говорил — жить буду.
Шатен ухмыльнулся и бережно взял мою руку. От его горячих ладоней по телу прошлась волна мурашек, заставившая выпрямиться и набрать в легкие больше воздуха.
— Перед приходом Сары надень кофту с рукавами. И желательно, когда она будет дома, старайся не носить футболки, если хочешь, чтобы наша тайна действительно осталось тайной. Сегодня уж потерпи, а завтра я сменю бинт и по новой обработаю рану.
— Ладно.
Пальцы Кеная соскользнули с моей конечности, после чего я сложила руки на груди.
— И еще, Селия…
— Да?
— Завтра… будет эмоциональный день. Очень. Я прошу тебя… сегодня прошу, чтобы ты хорошенько подготовилась к нему.
— Кенай, — ухмылка, — мне не нужна подготовка.
— Селия, — вкрадчиво произнес он, — я очень прошу тебя. Просто… я не знаю, какая будет твоя реакция на это, но, поверь, потом тебе станет легче. Намного легче.
О чем это он?
Что будет завтра?
И стоит ли мне волноваться?
— Может быть, ты посвятишь меня во все подробности? А то я уже начинаю погружаться в море раздумий, — отрезала я, сместив брови на переносице.
Кенай измученно выдохнул, опустив взгляд.
— К сожалению, не могу.
Когда мы плюхнулись на диван в гостиной, то принялись болтать обо всем, что в голову придет. К великому удивлению, мои губы не покидала радостная улыбка, а в мыслях пока не было того, чтобы побежать в комнату, взять лезвие и продолжить полоску раны. Кенай пару раз шутил над мужчиной в телевизоре, который возился с папоротниками, и не разрешал мне переключать канал, так как его забавлял этот. Я иногда сдерживала смех, слыша очередную шутку, но чаще всего хохотала, закрыв рот ладошкой, а другой хватаясь за живот.
