Иногда я думаю, что судьба чертовски жестока с нами. Она… словно дает испытания, с которыми справиться мы не в силах.
— Они погибли, — скорбно сказала я, опустив взгляд в пол. — Из-за меня.
Кенай придвинулся ближе.
— Что произошло?
Я не верю, что собираюсь сказать это ему…
— Я тогда сильно поругалась с родителями, ушла из дома, а когда вернулась, обнаружила, что он горит. Я… пыталась их спасти, но все мои попытки были тщетны. Забежав в дом, я лишь получила уйму ожогов, царапин, и осталась, к несчастью, в живых. — Я схватилась за голову рукой, больно сжимая волосы. — Я себя ненавижу. Когда я очнулась в больнице и поняла, что не погибла, стала пытаться свести счеты с жизнью, но меня постоянно останавливали, а потом стали держать под присмотром некоторое время, чтобы я ничего не сделала с собой.
— А из-за чего случился пожар? — поинтересовался парень.
— Мой отец часто курил, когда переживал, испытывал стресс ну и тому подобное. И вот, когда я ушла в тот день, он, видимо, взял в рот очередную сигару, а потом… то ли выронил ее, то ли забыл затушить, из-за чего и случился пожар.
— Но ты же не виновата в том, что произошло, Селия, — сказал Кенай.
Я горько ухмыльнулась.
— Не виновата? Я в тот день наговорила им столько всего нехорошего, а потом ушла! Отец закурил после ссоры, в которой я принимала значительное участие! Если бы я тогда не выбрасывала наружу те поганые слова, наверное, сейчас родители были бы живы. И… я не была бы такой, какой сейчас, у меня бы не было в голове мыслей о самоубийстве!
Как бы я не пыталась не рыдать, но ничего не получалось. Теплые, атакующие глаза слезы бесконечно стекали вниз, оставляя после себя на коже мокрые следы от внутренней боли, раздирающие на мелкие кусочки мое сердце.
— Селия, — осторожно прошептал Кенай, — во всем произошедшем нет твоей вины.
Сказал, прям как моя тетя недавно.
И сказал неправду…
— Ты же не знала, что случится пожар, верно? — Когда я отрицательно покачала головой, парень продолжил ровным тоном: — Значит, ты не виновата. О том, что дом окутает пламя, тем более не знал никто в тот день. Это был лишь несчастный случай, пойми.
— Не верю, — прозвенела я, пряча лицо в ладонях.
Порез на внутренней стороне запястья неожиданно заныл, и я простонала, поправляю окровавленную тряпочку.
— Пойдем, — произнес Кенай, вставая с дивана и подавая мне ладонь.
— Куда? — всхлипнув, поинтересовалась я.
— Жить.
