Но потом, когда я пришла в себя от очередного крика, кинулась в дом. Мне было плевать, что я могла погибнуть, ведь в нем находилось самое дорогое для меня.
Мои родители.
Я помню, как отчаянно пыталась спасаться от языков огня, которые все равно задевали меня, помню, как бежала сломя голову, запинаясь о доски, да разные предметы. Я знала, черт побери, я прекрасно знала, что уже поздно кого-то спасать, но это меня не останавливало.
Я неслась вглубь дома, задыхаясь и прищурив глаза. Мое тело болело и жгло, пламя беспощадно хлестало по нему, оставляя после себя невыносимую боль. Ожоги. Я их получала в неведомых количествах. Ими были покрыты ноги, шея, в основном пальцы рук, которыми я защищала лицо от адской стихии.
Я пыталась.
Я пыталась спасти родителей.
Но не смогла.
Как только я настигла гостиной, что-то тяжелое обрушилось мне на спину, и я упала. Я чувствовала, слышала, но не видела. Крики, доносившиеся с другой комнаты, убивали меня. Медленно. Я думала, будто умру. И я хотела этого, когда чувство вины поглотило меня целиком.
Я не смогла их спасти.
Я не смогла…
А потом мои глаза залились тьмой, я подумала — вот он — конец. Теперь не будет боли. Не будет ничего. Ни страданий, ни вины, ни страха.
Совершенно ничего.
Я была уверена в этом. Но очнувшись в больнице почти полностью перевязанной, я осознала, что не ушла на тот свет, а осталась. Осталась в мире, где для меня нет больше места. Смысл моего существования испарился по щелчку, когда я вспомнила о том, что теперь одна. Родители погибли, а я… нет.
Несправедливо.
Я не должна была выжить.
Я должна была уйти.
Навсегда.
Я плакала. Днями и ночами. Мои глаза были полностью красными. И я плакала не от ужасной боли по всему телу, усыпанному ожогами, царапинами и разными ссадинами, а от того, что осталась в этом чертовом мире одна, не сумев спасти родителей.
Я не хотела жить.
Без них.
Я желала уйти в тот же мир, куда и они.
Но не смогла.
Находясь в больнице, я долго не могла шевелиться. Каждая моя клеточка болезненно ныла. Даже дышать было невыносимо сложно. Я пару раз пыталась покончить жизнь самоубийством, правда, у меня ничего не выходило. Я только показывала врачам, что мне еще и в психушку нужно наведаться. Как-то раз, когда мне принесли завтрак, я нашла на подносе нож и, уже прислонив его к горлу, хотела сделать порез, вдруг меня остановили.
Но с того момента я не переставала сдаваться. Я старалась другими — нелепыми способами уйти на тот свет: долго не ела, отчего похудела, не принимала лекарства и поминутно старалась отключить капельницу. Конечно, я тогда не соображала практически, что такие варианты смерти не очень эффективны.
