Она кивнула ободряюще, разглядывая мои волосы.
— Я как увидела твою новую… стрижку, то вспомнила, что у тебя было до нее, а с этими воспоминаниями всплыли и другие, заставившие меня раскиснуть, — Сара ухмыльнулась и указала на мокрые глаза, охваченные слезами. — Селия, я знаю, что тебе сейчас сложно, но не нужно было отрезать волосы.
— У меня был еще один повод, — я приподняла спадающую прядь, показывая тете шрам, затем переместила палец на зарывшийся в негустой шевелюре ожог на левой щеке. — Длинные волосы, когда я пыталась ими закрывать лицо, постоянно не слушались, а короткие… совсем другое дело. Они идеально лежат по контуру лица и почти не спадают назад.
— Можно было бы мне сказать, что ты хочешь подстричься, а не заниматься парикмахерством самостоятельно, — оповестила Сара, осторожно сжав мое плечо.
Я не удосужилась ответом.
— Так, ладно, — она резко смахнула слезинки на уголках красивых глаз, обрамленных шикарными ресницами, затем, опуская медленно руки, с таким же темпом стала выдыхать. Успокоившись, продолжила: — Ничего не знаю, но завтра мы, кроме магазинов, заедем в одно местечко, где твои волосы нормально подравняют.
Я хотела было сказать: «Не нужно, Сара», как она меня опередила, с притворной угрозой подняв палец и прошипев:
— Даже не смей говорить «нет».
Так уж и быть…
Зато когда покончу с собой, буду трупом с отличной прической.
— Ладно, — сдалась я, не начав бороться.
— Отлично, — ее губы расползлись в улыбке. — А теперь пойдем, поедим, а то еда из псевдо «Макдональдса» остывает.
Я еле слышно ухмыльнулась, и тетя, положив ладонь на мою спину, подогнала меня вперед на кухню, сама последовала попятам. Когда мы насытили свои желудки непонятными салатами и жестким мясом, направились по комнатам.
— Спокойной ночи, Селия, — услышала я голос Сары из соседней спальни.
— Спокойной ночи, — немного улыбнувшись от того, что кто-то впервые за такой долгий срок пожелал мне подобного, сказала я, залезая под одеяло.
И эта ночь тоже не обошлась без слез. Вспомнив родителей, я расплакалась, отчего намочила всю белую подушку.
Проснулась я от ласкающих лицо солнечных лучей. Разлепив глаза, приподнялась и, зевая, осмотрела комнату.
Так непривычно было увидеть утром не угнетающие холодные стены больницы и доктора Карлайла с натянутой улыбкой, а простую, не пахнущую лекарствами спальню. Свесив ноги, я встала на пол и, прошествовав до двери, открыла ее, затем спустила вниз, на кухню, где Сара оценивала содержимое шкафчиков.
