Сначала ушла Кобра. Прошло почти три часа, и она вернулась. Вид у нее был совершенно озадаченный. Она не стала отвечать на вопросы, а сразу же уползла в дальний угол шалаша, накрылась с головой накидкой и замерла.
Настала моя очередь.
Я пришел, как и было оговорено, к девяти часам. Вечерело. Мы вышли на небольшую площадку перед хатой. В доме и во дворике не было никого. Инструктор посадил меня перед стеной хаты и повесил на нее два рисунка. На одном из них было изображено некое подобие дома с высокой крышей, покрытого узором из цветных кружков и треугольников. На втором – то же здание, но явно переживающее свой упадок: цветные кружки утратили свою выразительность, линии искривились, несколько треугольников свалились с крыши и валялись рядом с фундаментом. По стилю они напоминали карты Черногорца, но были значительно больше.
Мы выпили по кружке чая. Помолчали. Потом Инструктор повернулся ко мне.
– Воспринимай оба рисунка одновременно, – сказал он.
Через некоторое время мне это удалось.
– Воспринимай только эйдосы этих рисунков, – голос Инструктора стал повелительным.
Я повиновался.
– Оторви эйдос от второго рисунка, приклей его к первому. Понял? Воспринимай первый рисунок как второй.
Я сумел это сделать, но в голове неприятно зашумело.
– А теперь скоси глаза и совмести изображения и эйдосы.
Я сделал движение глазами. Одно изображение наложилось на второе. Эйдосы то возникали, то исчезали. Вдруг я ощутил резкий толчок под солнечным сплетением – эйдосы слились. Слились и изображения.
Картинка вдруг стала странно объемной, она менялась на глазах – я явственно видел процесс старения изображенного здания, причем, не отдельные его стадии, а весь процесс целиком. И вдруг картинка втянула меня в себя.
Передо мной было высокое здание с нависшей крышей. Яркие красные, желтые, черные и белые треугольники и круги покрывали его. Я чувствовал глазами тяжесть дома и тяжесть этих треугольников и фигур, чувствовал плотность материала, из которого было сделано здание. Казалось, оно было вылеплено из невероятно тяжелого пластилина. Это было очень неприятное ощущение тяжести и вязкости, странно совместившееся с ощущением непомерно разросшихся челюсти и языка.
Внезапно здание сверкнуло ярким бликом, подобно тому, как зеркало отражает свет. И в этот момент мое «Я», точнее, я сам, вырвался из своего тела в виде узкой красной ленты.
