Потихоньку спустились и остальные путешественники. Внизу они выстроились друг за дружкой и пошли вдоль моря за белобрысым, которого звали Лёшкой. Лёшка был местным, из-за чего знал все места, где можно нырять со скал, не опасаясь разбить голову об дно. А ещё он был очень разговорчивым. Он успевал говорить со всеми сразу, а когда все, карабкаясь на очередную каменную крошку, отставали, говорил сам с собой:
– У нас летом на Маяке отдыхающих много… Человек тридцать, а то и двадцать… Вчера краб одному палец откусил… А мне сто раз откусывал… А вас медузы щипали?… А меня раз двести… Отсюда надо в волну прыгать, а то тут глубина мелкая… Только из волны вылезать трудно… Один три дня вылезал, пока вылез… У моего папы машина есть… Она сама ездит, если кирпич из-под колеса выбить… А как девочку зовут? А собаку? А бабушку? А дядю? А у вас трамваи есть?… А мы пешком на море ходим… Я уже первый класс закончил… А что со вторым делать, сам не знаю – больно школа далеко… Это бухта офицерская называется… А тут под водой ступеньки, чтобы ноги не переломать…
Не переставая говорить, Лёшка сиганул с самой высокой скалы и докричал уже из воды, потирая белобрысую макушку:
– …а кто плавать не умеет, пускай сюда идут: тута по колено…
* * *
Первое впечатление от офицерской бухты, окружённой ребристыми скалами и от этого похожей на гранёный стакан, было пугающим. Зато второе!.. Второе было что надо! Покрытые ковровым узором плоские каменные плиты грели пятки. Под тенистыми каменными козырьками, остужая горячие головы, гулял прохладный ветерок. Велюровая вода ласкала кожу и была такой прозрачной, что на дне, позолоченном солнцем, можно было увидеть свою тень. В небесной лазури лениво кружили белоснежные чайки, вкусно шипела газированная морская пена, а привыкшие к городской суете глаза дышали и не могли надышаться бесконечным спокойствием сине-зелёного простора. Эту величественную картину не портили даже резиновые сапоги Ерёмушкина, которые он поставил сушиться на плоский уступ вровень с горизонтом…
* * *
Несмотря на усилия белобрысого, заставившего прыгнуть со скалы всех взрослых, включая бабушку Лизу, которую он незаметно подтолкнул в спину, день прошёл спокойно: никто не утонул. Даже наоборот: людей к ужину пришло больше, чем было вначале. Сначала в облаке пыли прилетела Муха. За ней на дребезжащем велосипеде подкатил разговорчивый Лёшка. Следом приковыляла его двоюродная сестра Светка, увидев которую, белобрысый сильно удивился, потому что возле дома сам сажал её на багажник.
